Капля крепкого
Шрифт:
— И все равно ты хотя бы на несколько долларов богаче, чем был вчера, — заметил Джим. — Но тем не менее совсем не выглядишь счастливым.
— Я взял деньги, — ответил я. — Теперь должен их отработать.
— Найти того, кто убил твоего друга.
— Выяснить, есть ли в списке имя, которое может заинтересовать Редмонда. Которое я сочту нужным и возможным ему назвать. Полагаю, это примерно то же самое.
— А нельзя сразу исключить тех, кто определенно не мог это совершить, и отдать ему список с оставшимися именами?
— Стиллмен и сам мог это сделать, — покачал
— Значит, в списке есть нехорошие люди?
— Не знаю, кто они такие, кроме отца Джека. Впрочем, тот умер несколько лет тому назад, — ответил я.
— Что без сомнения — оправдательное доказательство, верно? Так ты, насколько я понял, еще не читал список?
— Слишком устал вчера вечером, а сегодня утром у меня были другие дела. Думаю прочесть его прямо сейчас.
— Что ж, неплохая идея, — заметил мой поручитель.
И все равно мне пока не хотелось делать это, и я вернулся в номер, лелея фантазию о том, что конверт из плотной бумаги исчез неведомо куда за время моего отсутствия. Могла, к примеру, зайти горничная — она приходила раз в неделю, а сейчас задержалась на день — зайти, сменить постельное белье, опустошить корзину для мусора и приговорить записи Джека Эллери к испепелению в мусоросжигателе. Или же в номер мог пробраться грабитель и, раздраженный тем, что не нашел ничего стоящего, прихватить конверт и скрыться вместе с ним. Или же спонтанное возгорание, или затопление, или…
Конверт лежал на месте. Я уселся и стал читать.
Когда закончил чтение, выяснилось, что я пропустил ленч, и солнце уже зашло. Я вышел и решил где-нибудь перекусить перед началом пятничного вечернего собрания в соборе Святого Павла. Порывался уйти в перерыве, но все же заставил себя остаться.
— Думаю сегодня обойтись без кофепития, — сообщил я Джиму. — Вместо этого заскочу в какой-нибудь бар.
— А знаешь, я и сам много раз подумывал о том же.
— Я читал этот гребаный список, как показалось, целую вечность, — вздохнул я. — Потому что все время останавливался и смотрел в окно.
— Небось на винный магазин на другой стороне улицы?
— Нет, скорее, на башни Торгового центра. Но вообще-то ни на что я конкретно не смотрел. Просто пялился вдаль. Мне нелегко это далось, Джим. Я ведь заглянул в самое сердце и душу парня, а это тяжело.
— Так чего еще тебе хочется, кроме как заглянуть в бар?
Я одарил его выразительным взглядом.
— У меня листок бумаги с пятью именами и фамилиями. Хочу пройтись по нему вместе с одним парнем.
— И в баре ты должен с ним встретиться?
— Да, он придет туда. Или в «Верхнем узле», или в пабе «У Пугана». Так и мотается между этими двумя забегаловками. Ну и еще кое-куда захаживает.
— Словом, из тех парней, кто не хочет идти проторенной дорожкой. Как думаешь, может, тебе стоит взять кого-то с собой, а?
— Пить я не собираюсь.
— Нет. — Он покачал головой. — Пить ты не будешь, но лучше и спокойнее
Я задумался, взвесил все «за» и «против» присутствия третьего лишнего за столом.
— Не в этот раз, — возразил я. — Все будет нормально.
— В каком бы баре ты его ни нашел, уверен, там есть телефон-автомат. А четвертаков у тебя полно, правильно?
— И четвертаков, и жетонов на метро. Хотя никакие жетоны мне не нужны. Буду на Западной Семьдесят второй, туда идти всего ничего.
— Вот и чудесно, — заметил Джим. — Пешая прогулка пойдет тебе на пользу.
Я дошел до угла Семьдесят второй и Коламбус. Паб «У Пугана» находился всего в полуквартале, если идти в одну сторону, а бар «Верхний узел» — примерно на том же расстоянии, но если идти в другую. И я почувствовал себя полным ослом, застывшим между двумя тюками с сеном. Или сделаешь выбор наугад, или помрешь с голоду. Я мысленно подбросил в воздух монетку и двинулся к «Верхнему узлу». Ну и разумеется, мой собеседник оказался в баре «У Пугана». Сидел за столиком с ледяной бутылкой «Столичной» в пластиковом ведре, расписанном под дерево.
В руках мужчина держал кубик Рубика, но не вертел его в пальцах, просто задумчиво и хмуро рассматривал.
— Привет, Дэнни Бой, — произнес я.
Он, не поднимая глаз, спросил:
— Скажи, Мэтт, ты когда-нибудь видел такую игрушку?
— Видел. Но никогда не пробовал собрать.
— Один тип подарил, — пробурчал он. — Смысл в том, надо собрать его так, чтобы все шесть сторон были одинакового цвета. Но как это сделать — ума не приложу. Хочешь, подарю?
— Нет. Но все равно спасибо.
Он поставил кубик на стол, взглянул на меня и широко улыбнулся.
— Да ты садись. Рад тебя видеть. Может, оставлю игрушку официантке. Думаю, она ее позабавит. А ты отлично выглядишь, Мэтт. Выпьешь чего-нибудь?
— Разве что коку, — отозвался я. — Но не спеши ее звать. Подождем, пока сама не подойдет, забрать свой кубик Рубика.
— Да, точно! Так он и называется. Мне показалось, что Кубек, но с самого начала так и чувствовал, что это неправильно. Помнишь Тони Кубека?
То был питчер из команды «Янки», и я действительно его помнил, и несколько минут мы говорили о бейсболе. Затем подошла официантка, я заказал себе коку. А Дэнни Бой опрокинул стаканчик водки и позволил ей налить из бутылки еще.
Дэнни Бой Белл, негр-альбинос, да к тому же еще и карлик, всегда одевался шикарно, приобретая вещи в дорогих магазинах для мальчиков типа «Сакс» и «Пол Стюарт». Будучи альбиносом, он предпочитал ночной образ жизни, но думаю, избрал его не потому, что кожа так уж чувствительна к солнечным лучам.
— В этом мире не хватает двух вещей, — говорил он, — регулятора освещении и регулятора громкости, и то и другое следовало бы приглушить.
Темные комнаты и тихая музыка — вот самая естественная для него среда обитания, ну и, разумеется, она прекрасно сочеталась с водкой. Изредка ему компанию составляла какая-нибудь хорошенькая женщина, не слишком обремененная умственными способностями.