Капля крепкого
Шрифт:
— И что с того?
— Просто прикидываю, насколько вы с ним были близки.
— Достаточно, чтобы я пришел на похороны.
— Но никак не ближе?
— Нет. И занялся я этим делом только потому, что один человек попросил выяснить все, что могу.
— Догадываюсь: человек с серьгой в ухе. Почему я спрашиваю? Просто не хочу говорить ничего такого, что могло бы направить вас по ложному следу. Поймите меня правильно. А что касается самого дела, никто у нас в полиции не собирается просиживать ночами и потеть над ним. Как там говорится? О покойном или хорошо, или ничего?
— Говорят, покойного нельзя поминать дурным словом.
— Но
— Некоторые люди находят.
Редмонд задумался, допил виски, поставил пустой бокал на стол.
— Значит, они крепки духом, — пробормотал он. — Хочу ли я разобраться в этом деле? Конечно, хочу. Всегда стремился до конца расследовать все дела, которые ко мне попадали, и проследить за тем, чтобы всех плохих парней судили и отправляли за решетку. Но каковы шансы? Ваш старый друг — парень никчемный. Дрянь, короче говоря. Да, последнее время капли в рот не брал, но в любой момент вполне мог сорваться, напиться и направить на человека ствол, правильно? Такое случается сплошь и рядом.
«Не всегда, — подумал я. — Хотя довольно часто. Тут он прав. Но не все же время».
— Так что очень хочется прояснить ситуацию, — кивнул Редмонд. — Блюдо подано, лежит на тарелке, а мама воспитала меня так, чтобы я съедал все до крошки. — Он похлопал себя по животу. — Урок, который я очень хорошо усвоил. Но сейчас на обеденной тарелке преступление, друг мой. И Джек Эллери выступает у нас в роли брюссельской капусты.
Глава 7
— Большинство людей просто переваривают ее, — пояснил Грег Стиллмен. — Если не переваривать, брюссельская капуста очень даже ничего на вкус.
— В следующий раз, когда увижу Редмонда, непременно расскажу ему об этом.
— Капусту поджаривают на кокосовом масле, встряхивая сковороду, ровно столько времени, чтобы она была готова, но осталась хрустящей. Ну а потом только и надо, что слегка посыпать ее карри — и пальчики оближешь.
— Верю.
— Но если слишком долго кипятить, тогда, конечно, получается кошмар. Это относится ко всему семейству капустных. Брокколи, простая белокочанная, цветная. А запах, когда ее переваривают — о, просто мерзость! Я так понял, вы не поклонник семейства капустных?
— Такой запах стоит в дешевых многоквартирных домах, — ответил я. — Там всегда почему-то пахнет капустой и мышами. Если у бедности и есть запах, то, думаю, именно такой.
— И кто готовит капусту, нещадно переваривая ее при этом, чаще других?
— Беднота.
— Ирландская беднота, — поправил он. — И еще бедняки поляки. Нищие выходцы из Северной и Восточной Европы. Но времена меняются, и большинство из них вливается в средний класс. Так какой сейчас запах у бедности, как вам кажется? — Он задумался. — Это запах мокрой собачьей шерсти и чеснока.
В четверг вечером я вновь пришел на Вторую авеню, на собрание общества «Трезв сегодня». Там выступал какой-то лысеющий парень из Риджвуда в Куинсе, проработавший тридцать лет кассиром в банке. Он никуда не выезжал из дома, в котором родился, тем более что расположен тот был всего в трех кварталах от места работы. В этом доме на две семьи его родители снимали верхний этаж, а на нижнем жила девушка, на которой он женился,
— Соседка, — шепнул мне Грег. — Все правильно, на ком еще он мог жениться?
Словом, то была скучнейшая история, какую я только слышал на собраниях, да и рассказывал парень монотонно и без эмоций. Отец его умер, затем через несколько лет умерла мать, и он с женой и маленьким ребенком переехал на первый этаж. А на втором этаже поселилась молодая пара.
— Что за восхитительно интересная жизнь, — пробормотал Грег. — Неудивительно, что бедняга пристрастился к спиртному.
Но дальше история становилась занимательней, во всяком случае, для слушателей. Парень начал попадать в больницы, где проходил курсы детоксикации. По дороге с работы домой он взял в привычку заходить в бар и каждый день покупал там пиво, сначала одну бутылку, потом две. Не напивался в стельку, нет, не вырубался полностью, а похмелье выражалось лишь в чувстве жажды. Еще наутро немного побаливала голова, и от этого можно было избавиться, выпив большой стакан воды и приняв таблетку аспирина.
Короче, путь к алкоголизму оказался у него болезненно долгим, но чем еще располагает человек, кроме времени? Из банка его уволили, жена твердила, чтобы выметался, и не было дня, чтобы он чувствовал себя нормально. Консультант одной из больниц проникся к нему и уговорил пройти специальную программу, и парень посещал так много собраний анонимных алкоголиков, что в конце концов до него дошло: пить плохо. И он перестал. И теперь снова живет с женой, и его собираются восстановить на работе в банке.
— Вот истинная история успеха анонимного алкоголика, — заметил Грег, когда стихли аплодисменты. — Жаль, Милтон уже использовал оба названия.
— Милтон?
— Ну, да. «Потерянный рай» и «Возвращенный рай». А знаете, что говорил о «Потерянном рае» Сэмюель Джонсон? [15]
— Готов биться об заклад, сейчас вы мне скажете.
— Он писал, что никто больше не захочет попадать туда. Это вполне соответствует тому, что вы сейчас слышали.
После этого каждый из нас надеялся, что второй предложит уйти во время перерыва, но брать инициативу на себя никто не захотел, и мы остались. Собрание продолжилось, и я узнал много хорошего и полезного. Потом мы остались и на молитву, затем помогали убирать стулья и вытряхивать окурки из пепельниц. Ну а затем направились по Третьей авеню и обсуждали по дороге высказывания участников встречи. Когда и эта тема была исчерпана, квартала два мы прошагали в неловком молчании.
15
Сэмюель Джонсон (1709–1784) — английский литературный критик и поэт эпохи Просвещения.
Еще по телефону я коротко изложил ему суть своей беседы с Редмондом, и, видимо, мысли о ней не давали нам обоим покоя.
— Думаю, они ничего не собираются предпринимать по этому поводу. — Грег наконец нарушил молчание.
Я объяснил, что им все равно придется работать по этому делу, причем подбирал слова с особым тщанием, как рыбак приманку.
— Когда идет усердная работа над делом, — сказал я, — это все равно что стараться реку повернуть вспять. А когда оно все же раскрывается, выясняется, что твои усилия сыграли незначительную роль. Просто появился какой-то пылающий негодованием парень и позвонил в полицию.