Капля крепкого
Шрифт:
Так мы играли в телефонные игры еще несколько дней, время от времени один из нас все же дозванивался другому, но говорить было особо не о чем.
Помню, он снова начал плести что-то про исправление ошибок.
— Вот, к примеру, — сказал он, — был у меня один дружок, с ним мы тусовались. Вместе грабанем пару лавок, затем садимся с бутылкой «Джонни Уокер дабл блэк» и талдычим друг другу, какие мы герои. Потом влезли в один маленький магазинчик в Виллидж, где продавали всякие там кастрюльки, сковородки и прочее посудное дерьмо. О чем только думали? И как считаешь, сколько наличмана оказалось у них в кассе?
Я вспомнил
— Ну и потом, он, наверное, напился и раскрыл «варежку» не перед тем человеком. Или я сам проболтался… кто помнит все это дерьмо? Но меня сцапали, и хозяйка лавки указала на опознании на бедолагу, он стоял рядом со мной. Ну а потом они пошли брать Арни. Господи, тот совсем слетел с катушек: схватил «пушку», псих, сукин сын ненормальный, и они просто изрешетили его пулями, потому как приказано было брать живым или мертвым, и никакой клиники «Бет Израэль» [10] ему уже не понадобилось. Не я втянул его в преступную жизнь, не я его сдал, но парня пристрелили, как собаку, и тут уж я ничего не мог поделать. Даже украденные деньги не мог вернуть. И как теперь мне перед ним оправдаться? Как все исправить?
10
«Бет Израэль» — медицинский центр в Нью-Йорке, основан в начале XX в.
Позже Джек звонил еще раз и оставил сообщение, о том, что собирается выступать где-то в Вест-Сайде. Если я хочу послушать его историю, он будет очень рад меня видеть, а потом мы можем выпить по чашечке кофе. Я подумал, стоит ли, а позже просто вылетело из головы. Нет, мне нравился этот парень, и я желал ему только добра, но как-то не верилось, что мы с ним можем стать лучшими друзьями. Детство в Бронксе давно в прошлом, с тех пор дороги наши сильно разошлись, пусть даже позже мы и умудрились встретиться в одном и том же месте. Шансов, что я когда-нибудь снова стану копом, было мало, хоть я иногда и подумывал вернуться на службу. А вот будущее Джека казалось мне туманным. Если останется трезвенником, все у него будет нормально, а если нет… Тогда с ним может произойти что угодно, и мне вовсе не хотелось быть рядом, когда это случится.
В следующий раз я с ним увиделся на встрече группы «Трезв сегодня» в помещении на углу Второй авеню и Восемьдесят седьмой улицы. Я не бывал здесь прежде и пошел лишь потому, что там должна была выступить Джен. Я не слышал ее «алкогольной» истории, хотя какое-то время был рядом, когда она пила. И вот мы договорились встретиться прямо там, а по окончании пойти куда-нибудь пообедать. Я нашел заведение, взял чашечку кофе и тут вдруг увидел в другом конце зала Джека Эллери. Он беседовал с ученого вида молодым человеком лет двадцати с небольшим.
Пришлось присмотреться повнимательнее, чтобы окончательно убедиться, что это Джек Эллери, потому как выглядел он ужасно. Нет, одет хорошо: в аккуратно отглаженные брюки цвета хаки и спортивную рубашку с длинным рукавом, но одна сторона лица сильно опухла, а под глазом красовался синяк. Вывод напрашивался однозначный. Люди непьющие обычно так не выглядят, если только они не боксеры или участники профессиональных кулачных боев. Я решил, что, несмотря на сосредоточение Джека на ступенях, преодолеть первую ему не удалось.
Стыд и позор, если он оступился, но такое случается, и то, что он все же пришел на встречу, говорило в его пользу. Однако у меня не возникло желания подойти к нему и пообщаться, а потому я постарался выбрать самое укромное местечко в зале, чтобы он меня не заметил. Ну а потом ведущий открыл собрание.
Формат встречи предполагал, что выступать будет только один оратор, а затем начнется обсуждение. Впрочем, поначалу они читали «Как это работает», о ступенях, традициях, приводили прочие отрывки из этой мудрости веков, и я отвлекся и размышлял о своем ровно до тех пор, пока не начался подсчет дней и круглых дат. И тут я немного передвинул свой стул, чтоб видеть Джека, и разумеется, заметил, как он тут же стал тянуть руку.
«Ничего удивительного», — подумал я и принялся ждать, когда его вызовут, чтобы он рассказал, сколько дней на этот раз продержался.
Ну вот, наконец, они закончили с подсчетами, круглыми датами и аплодисментами. Я услышал, как он сказал:
— Я Джек, и позавчера милостью Божьей и благодаря помощи друзей из «Общества анонимных алкоголиков» исполнилось ровно два года, как я не пью.
Ну и, разумеется, его наградили аплодисментами, и я тоже захлопал в ладоши, чувствуя себя полным идиотом. Как можно было так заблуждаться? С чего я вообразил, что Джек Эллери снова запил?…
Затем ведущий представил собранию Джен, и она принялась рассказывать свою историю. Я откинулся на спинку стула и внимательно слушал. Но раза два все же наклонялся вперед и чуть в сторону, чтобы взглянуть на Джека. Он был трезв, и это радовало. Но почему же тогда он выглядел так, словно кто-то пытался сделать из него отбивную?
Я встретился с ним во время перерыва.
— Так и подумал, что это ты, — кивнул он. — Проделал долгий путь от дома, верно? Вроде бы не видел тебя здесь прежде.
— Просто сегодня выступала моя подруга, — ответил я. — Впервые представился случай узнать ее подноготную.
— Что ж, дело того стоило, верно? Лично мне очень понравилось ее выступление. Да и чтобы попасть сюда, пришлось пройти всего два квартала.
— Когда закончится, мы собирались пообедать, — сказал я и сразу же спохватился — не стоило, наверное, делиться с ним этой информацией.
Я пошел на свое место, раскладывая в голове мысли по полочкам. Вообще-то поступил я правильно. Упоминанием об обеде с дамой я как бы отсек его дальнейшие попытки пообщаться, дал понять Джеку, что пить с ним кофе не собираюсь.
О синяке и опухшем лице спрашивать не стал, чувствовал, что не вправе поднимать этот вопрос, тем более что и он решил промолчать. Однако продолжал гадать, при каких обстоятельствах с ним это случилось. Увидев, что Джек во время обсуждения поднял руку, решил, что сейчас любопытство мое будет удовлетворено.
Джен вызвала его не сразу, несмотря на все мои мысленные усилия как-то воздействовать на нее телепатически. Но в конце концов все же вызвала, и Джек поблагодарил ее за прекрасное выступление, нашел в их судьбах нечто общее, особенно в той части, как они переносили похмелье и периоды выпадения из действительности. Словом, наплел бог знает чего. И опять ни слова о своих синяках и шишках, ни слова о том, кто так разукрасил человека, который вот уже два года как завязал.