Капля воды - крупица золота
Шрифт:
Пожалуй, тяжелее всех приходилось Аннаму. Он еще не свыкся с экскаватором и не выработал в себе той механичности, при которой можно работать даже с закрытыми глазами. Мухаммед учил его, что механизатор должен отдаваться своему делу всем существом, в управлении такой сложной машиной, как экскаватор, принимает участие все: ноги, руки, глаза, мозг… Глаза сейчас были вроде и ни к чему: как Аннам ни напрягал зрение, он не мог различить ни ковша, ни котлована, из которого выбирался грунт, ни насыпи, к которой следовало его нести… Но зато он прилагал все усилия, чтобы команды его рук, ног, мозга были четкими и точными, и экскаватор подчинялся ему.
Разошедшаяся буря проникала в кабину. Песчинки били по лицу, как мелкая дробь. Но Аннам словно и не замечал их, захваченный азартом борьбы с пустыней, азартом работы.
Саша, отгребавший от экскаватора песок, нанесенный бурей, стараясь подбодрить товарища, крикнул:
— Как дела, Аннам?!
Ответ Аннама, голос которого заглушал сильный ветер, долетел словно из глубокого колодца:
— Держусь!.. Только из-за пыли не видно ни черта.
Слова эти услышал Мухаммед, подошедший к Саше. Засмеявшись, он громко воскликнул:
— Ай, Аннам, ты хочешь сказать: упасть-то, мол, я не упал, да вот не найду никак, где миска валяется.
— Я уж нападался, бригадир!.. От этих падений спина у меня стальной сделалась!
— Слезай-ка, братец, отдохни малость. Я тебя подменю.
— Я пока не устал, бригадир!
— А не устал, так пойди помоги Бостан-эдже,
— У нее есть помощница,
— Есть, говоришь? — Мухаммед подмигнул Саше. — Ты, кстати, когда ее видел-то?
— Кого?
— Марину, кого же еще.
— Ну, утром.
— Утром?! — присвистнул Мухаммед. — Так с тех пор ее поминай как звали! Она уже трясется на вагонной полке.
Аннам остановил экскаватор и спустился на землю. Из-под толстого слоя пыли на Мухаммеда смотрели горячие, испуганные глаза:
— Ты хочешь сказать… она уехала?
— Ну да. Собрала вещички и укатила домой. Да что с тобой, Аннам?.. Чего ты на меня так уставился?
Аннам, ничего не ответив, как-то устало махнул рукой и, шагнув к песчаному холмику, уселся на нём.
Неожиданно начал накрапывать редкий дождик. Мухаммед, усмешливо переглянувшись с Сашей, полез в кабину экскаватора и запустил мотор. А Аннам, упершись неподвижным взглядом в землю, погрузился в невеселые раздумья С чего же это вдруг Марина уехала? Еще вчера вечером она говорила ему: «Мой дом теперь здесь, Аннам. Привыкла я к ребятам, к тетушке Бостан… Как я вас могла бы оставить?» Вай, женщина и лису может научить хитрости!.. Нельзя верить ее словам, они тают в воздухе без следа!.. А может, произошло что-нибудь серьезное? Мухаммед ее обидел?! Или мать, опасаясь, что Аннам женится на русской, наговорила ей бог весть что? Или дома у нее что случилось, и ее оповестили об этом телеграммой?
Пока Аннам ломал голову над причинами поспешного отъезда Марины, кто-то, подойдя сзади, закрыл ему глаза крепкими, сильными ладонями.
Не меняя позы, Аннам сердито сказал:
— Отстань, Саша! Не до шуток мне.
Ладони чуть дрогнули. «Саша», однако, не спешил их убрать. Аннам, вскипая, повторил:
— Слышишь, отстань!..
Он схватил шутника за руки и порывисто поднялся с места.
— Марина!.. Это ты?
— А кому ж еще быть? Ты-то почему сидел такой унылый, как казанская сирота?
— Так ты… не уехала?
Марина пожала плечами:
— Я и не думала никуда уезжать.
До Аннама донесся веселый хохот Мухаммеда. Догадавшись, что его разыграли, парень погрозил ему кулаком:
— Ух, Мухаммед-ага!.. Нашел время забавляться!
Дождь припустил пуще. Он словно схватился в могучем единоборстве с пылью, все еще носившейся в воздухе, навалился на нее, прижимая к земле.
Марина и Аннам, вмиг вымокшие, обнявшись, помчались к вагончику.
Увидев их, Бостан-эдже всплеснула руками:
— Бай, детки, промокли-то как!.. Ну-ка, переоденьтесь быстренько!
Они разошлись по своим углам и стали переодеваться, слушая воркотню Бостан-эдже, вышедшей из вагончика:
— Верно молвится: после ветра — дождь. Ох, аллах всемогущий, дивны дела твои!.. Еще час назад нельзя было глаза открыть из-за пыли, и вот за время, когда и пиалу чая не успеешь выпить, аллах перемешал все в природе, потоп на нас наслал. А теперь, глядите, он несет нам тишину и покой: вон и солнышко показалось! Да храни нас, великий, под своей защитой!..
Когда вышли из вагончика Аннам и Марина, дождь совсем перестал, солнце сияло вовсю, затопив своим светом раздвинувшиеся просторы. Пыли словно и не было. Легкий парок поднимался над влажной землей…
Аннам и Марина присели на топчан, стоявший возле вагончика и заменявший скамейку.
Откуда-то появились два жаворонка, они то опускались на землю, то снова взлетали и рассыпали по очереди, словно соревнуясь друг с другом, звонкие, ликующие трели.
Аннаму чудилось, будто птицы подзадоривают его: «Время — в ваших руках, счастье — в ваших руках!»
Неподалеку, в неведомых хлопотах, с неведомой целью, сновала взад-вперед ящерица, сливаясь своей окраской с землей. А у самых ног Аннама навозный жук, пятясь, катил огромный, слепленный им шар, к которому сбоку незаметно пристроился другой жук.
Аннам засмеялся:
— Видала? И у жуков, оказывается, есть свои тунеядцы и честные труженики.
— А может, они — посменно?
— Вроде нас?
— Ага. Мухаммед вон работает, а ты на солнышке греешься.
— Что же мне остается делать, если ты меня не отпускаешь?