Каприз леди Авроры
Шрифт:
– Я ведь сама этого хотела, - хрипло ответила Аврора и ткнулась лбом в плечо Шипа - Корт едва сдержался, чтоб не охнуть - лбом девушка попала туда, куда совсем недавно его ударила вражья сабля.
– А мой отец любил воевать. Почему? Я не понимаю, - бормотала она.
– Что хорошего в войне? Сегодня я не увидела ничего хорошего. Кровь, грязь, смерть…
– И победа, - отозвался Шип.
– Разве победа - это плохо?
– Такой ценой?
Корт покачал головой:
– Ничто просто так не дается. Сегодня мы могли потерять всех. Могли и сами погибнуть. Но посмотри: нам
– Только тебе и верю, - шепнула Аврора, прижимаясь к молодому человеку еще теснее, и только сейчас заметила, что он до сих пор в окровавленных доспехах и имеет весьма измученный вид.
– Как же ты измотан. А я сижу, как дура, и ною…
И взялась стаскивать с него латы, куртку, рубашку. Пальцы плохо слушались, но девушка старалась, очень-очень. Облачение Корта было липким от крови и пота, жутко воняло, но и на это изнеженная и капризная леди плевала с высокой башни. Когда же Аврора стянула с Шипа рубаху и увидела кровавые пятна на плечах своего рыцаря, его разодранную когтями кошака руку, то на минуту замерла, пролепетала:
– Больно? Да?
– Ну да, приятного мало, - качнул головой Корт, успокоительно улыбнулся девушке, шагнул к бадье с водой и взялся за мочало.
– Но это пустяки, - с заметным наслаждением стал умываться.
Аврора вновь села на короб, с опаской посматривая на одежду Шипа, которая мрачной окровавленной кучей лежала теперь в углу. Через пару минут девушка не выдержала и кликнула слугу, чтоб та убрала эти пугающие предметы из шатра.
– Страшно?
– спросил вдруг Корт, набрасывая на свои мокрые плечи большое льняное полотенце.
– Мне тоже было страшно. Когда я шел в свой первый бой… Ты позволишь - я прилягу?
– он кивнул на походную кровать.
Конечно, Аврора позволила. Еще и одеялами поделилась.
Молодой человек с наслаждением вытянулся на кровати, расслабился на подушке и завел одну руку за голову, какое-то время поизучал полотняный потолок шатра и вновь заговорил:
– Мне и сегодня было страшно. И твой отец тоже боялся битвы. Очень часто. Боялся, и именно поэтому кидался в самое жаркое место. Так он бил свой страх. И смерть не трогала его…
– Если в тебе его память, то скажи: зачем он вообще воевал?
– спросила Аврора, присаживаясь на край кровати.
– Зачем собрал войско и ушел из Сабурии? Зачем стал завоевывать новые земли? Вот с тобой все понятно - ты защищал свою родину. А ему что нужно было?
Корт вздохнул:
– То, что вижу я, кажется мне глупым. Но я это вижу явно. Отец твоего отца завоевал своему сыну - твоему отцу - Сабурию. И твой отец, когда вырос, решил, что он должен завоевать еще больше земель для своих детей. Поэтому он и злился на леди Бетан, когда она родила ему не сына, а дочь. До этого в его роду рождались лишь мальчики. Род воинов. Исидор очень хотел сына, чтоб научить его всему, что сам знал. И он думал: если родилась девочка, значит она не от него…
– Д-да, - сквозь зубы выдавила Аврора.
– Это мне и Ульдер говорил.
– Но отец все равно любил тебя, - напомнил Корт.
– И это тебе говорил я.
– Я помню. Я, как и ты, перестала забывать. Многое, - на губы девушки вползла слабая улыбка.
– Это, конечно, хорошо. С одной стороны. А с другой, - Корт не договорил, смолк.
– Это, думаю, ты сама решишь. Ты ведь умная лапа.
– Что будет завтра?
– спросила Аврора, кладя голову ему на грудь.
– Новый день.
– А подробнее можешь сказать?
Шип усмехнулся:
– Этого я не знаю. Это мы завтра вместе узнаем. Идет?
Девушка кивнула и полезла к нему на кровать.
– Ты что это?
– удивился Корт.
– Мы же вроде договорились…
– А ты не мечтай, - проворчала Аврора, замоталась в одеяло и свернулась в клубочек у парня под боком.
– Просто мне страшно спать одной.
Будто в подтверждение ее словам откуда-то понесся волчий вой. Заунывный и жуткий.
Государыня пискнула и обхватила своего рыцаря руками. А сама при этом дрожала, словно заяц под ракитовым кустом.
– Все понял, - Корт ласково погладил светловолосую голову девушки, по-отечески поцеловал ее в висок, где часто-часто билась голубая жилка.
– Не бойся, спи спокойно. Если что - родичи Или всех разгонят. Да и я не подведу…
Сны не подкрались, не приползли, даже не пришли. Они обрушились на Аврору, будто тяжелый серый камнепад, и придавили собою.
Виделось многое, но все - страшное, в черно-кровавых разводах. И звуки были зловещими - то железо лязгало, то люди кричали. Так, как кричат от внезапной и сильной боли. Ржали красные лошади и вставали на дыбы, угрожая девушке огромными копытами, размерами и формой похожими на походные котлы. Пылали безумием черные глаза этих лошадей, и Аврора визжала, удирая от них, а визга не было слышно - немо раззевался рот девушки. Она бежала, а ноги не слушались, подгибались, преклонялись перед беснующимися скакунами.
Зажмуривалась, закрывалась руками, жалко скулила и ждала, ждала страшного удара в голову, в плечи, в спину. И ожидание казалось страшнее кошмарных лошадей.
А удара все не было. Зато была чья-то рука. Нежно гладила Аврору по голове, и от этого всему телу девушки передавалась умиротворяющая волна тепла…
Корт. Конечно.
Она, видимо, дергалась во сне, вот он и успокаивает.
Аврора улыбнулась, прерывисто вздохнула и повернулась на другой бок, пристроив голову на грудь своего рыцаря. Замерев, услышала, как ровно бьется его сердце, как мерно вздымается и опускается грудь, закрыла глаза и, невольно подстроив свое дыхание под дыхание молодого человека, уснула. Спокойно…
И следующий день был спокойным.
Если не считать того, что утром к лагерю Авроры явился небольшой отряд пафарийцев. Они пришли из Смоляны и с низкими поклонами передали императрице ключ от крепости.
– Мы уходим. И просим вашу милость не губить нас в пути, - так сказал главный в делегации пафарийцев, кланяясь девушке, а та, нахмурив брови и поджав губы, смотрела на них сверху вниз, восседая на белогривой лошади, и выглядела при этом весьма грозно из-за сияющих доспехов и меча при поясе.