Каприз
Шрифт:
Маменька Софьи считалась лучшим специалистом в области вышивания крестом и девушка легко покорила ее сердце, заинтересовавшись секретами вышивки. Теперь она прилежно изучала альбом с эскизами, задавая время от времени вопросы и выслушивая подробные объяснения. Ларин поглядывал на нее, но близко не подходил – госпожа Порохова славилась тем, что требовала строжайшего соблюдения приличий и продолжать ухаживание за Сашенькой у нее на глазах, было невозможно.
Девушка, тем не менее, слегка нервничала – ее уже давно ждали дома. К несчастью, вскоре после того, как они приехали к Пороховым, разразилась
– Ваши родные живут не в Америке какой-нибудь, и эта страшная буря так же бушует и у них по окнами, – Вера Борисовна в разговоре была склонна к мелодраматическим преувеличениям. – Они прекрасно понимают, что юная девушка в такую погоду не может выйти на улицу. Подумайте, вы под дождем, в мокром платье, с мокрыми волосами, как вы себе это представляете, дорогая? Нет уж, не пройдет и двух часов, как дождь кончится и вы отправитесь домой, в надежном сопровождении. Не волнуйтесь, моя дорогая, я об этом позабочусь, все будет в порядке!
Сашеньке ничего не оставалось, как подчиниться. Собственно, хозяйка дома была совершенно права. Вместо того, чтобы ехать по раскисшей дороге в темноте под дождем, Сашенька, переждав грозу в теплом доме, когда дождь окончательно прекратился, отправилась в путь вместе с Полиной Васильевной пожилой дальней родственницей Пороховых в качестве компаньонки и дуэньи одновременно.
Для сопровождения дам был откомандирован Ларин, который очень удачно попался на глаза, когда непреклонная в соблюдении приличий Вера Борисовна, огляделась в поисках необходимого спутника мужского пола. О том, что Ларин, прекрасно знающий мать Софьи, старательно крутился рядом, как только дождь начал стихать, можно не упоминать.
А в это время Юлия Казимировна с тетушкой Магдаленой мирно сидели в гостиной, вязали и гадали, когда же кончится гроза и вернется Сашенька. Неожиданно, в шуме дождя стали слышны еще какие-то звуки, стук копыт, голоса… хлопнула входная дверь.
– Господи, неужели девочка поехала в такой ливень, она же наверняка вся промокла и замерзла! – тетушка Магдалена вскочила, роняя клубки и заспешила к дверям. Графиня, разумно решив, что раз уж Сашенька все равно приехала, то время, потраченное на то, чтобы убрать вязание в корзинку, ничего не изменит, осталась сидеть.
В коридоре раздались энергичные шаги и в комнату, широко улыбаясь, вошел Дмитрий. Он не захотел пережидать дождь где-нибудь в гостинице, и за последний час в своей открытой коляске, вымок до нитки. Теперь он стоял посреди гостиной в мокрой одежде, облепившей тело, волосы прилипли к голове, под ногами сразу образовалась лужа.
Сестры ахнули и засуетились. Не давая ему сказать ни слова и мудро не отвечая ни на какие вопросы, они вызвали слуг, которым было приказано немедленно наполнить ванну горячей водой. Сами они потащили Дмитрия в его комнату, потребовали немедленно снять всю мокрую одежду, завернуться, пока готовится ванна, в одеяло, и сказали, чтобы он не смел спускаться вниз, пока не отогреется в ванне самым тщательным образом и не оденется в сухую одежду. После чего удалились на кухню, собственноручно заварить чай с липовым цветом.
Пока Юлия Казимировна готовила чай, а тетушка Магдалена накладывала в вазочку мед и нарезала кекс, они обе поглядывали в окно. Дождь лил с прежней силой.
– Может она все-таки успеет вернуться? – со слабой надеждой пробормотала тетушка Магдалена. Юлия Казимировна только вздохнула.
Сашенька не успела. Очень скоро, слишком скоро, по мнению сестер, согревшийся и одетый в домашнюю одежду, в прекрасном настроении, Дмитрий спустился вниз. Обе пожилые женщины сидели в своих креслах и сосредоточенно вязали.
– Чай с медом на столе, дорогой, – проворковала графиня. – Выпей пока Луиза готовит тебе ужин.
– Спасибо, бабушка, – он подошел и по очереди поцеловал в щеку сначала ее, потом тетушку Магдалену. Не садясь, налил себе чашку чая, сделал глоток, оглянулся с недоумением.
– А где Сашенька, неужели так рано легла спать? С ней все в порядке, она здорова?
– Абсолютно. – Юлия Казимировна не поднимала глаз от вязания. – Она скоро вернется. Я думаю она пережидает грозу у Пороховых, и как только дождь кончится, она сразу приедет.
– Что?! – Дмитрий резко поставил чашку на стол, и чай расплескался. – Каким это образом Сашенька в десятом часу вечера оказалась одна у Пороховых?
– Ну, она там не одна, хозяева, слава богу, живы и вся компания, с которой она поехала на пикник тоже, я думаю, пережидает дождь там…
– Еще того лучше! Теперь и компания на пикнике! Просто не верится! Вы отпустили ее на какой-то нелепый пикник, хотя я просил… неужели это возможно? Бабушка, как ты могла? Тетушка Магдалена?!
– Извини дорогой, я считаю петли… – тетушка Магдалена, так же, как ее сестра, не отрывала глаз от спиц.
– При чем здесь петли, бросьте вы свое вязание! В конце концов, кто мне объяснит, что здесь произошло? – Дмитрий действительно начал сердится.
– Ну что ты нервничаешь? – графиня наконец подняла голову. – Почему ты решил, что что-то произошло? Просто Софья устроила сегодня пикник для молодежи, в честь своего очередного примирения с Виктором. После пикника они должны были заехать к Пороховым поужинать. Очевидно, что там их и застал дождь. Дождь кончится, ее привезут. С соблюдением всех положенных правил, в том, что Вера Борисовна это проконтролирует ты можешь не сомневаться. Все будет в порядке, тебе совершенно не о чем волноваться.
– Не о чем? Да, действительно! Сашенька, почти ночью, бог весть где, бог весть с кем и вся уверенность в ее безопасности основывается на приверженности Веры Борисовны к соблюдению приличий! Ведь я же просил!
– Послушай, дорогой, ты просто смешон! Возьми себя в руки и перестань выдумывать всякие страхи… – Юлии Казимировне надоело оправдываться. – Сашенька взрослая девушка, достаточно умная и самостоятельная, чтобы в компании друзей съездить на пикник, не вызывая при этом общей истерики. Сядь и выпей свой чай! А потом расскажешь нам, как провел время в Москве. Дождь почти кончился, Сашенька не станет зря задерживаться, значит она скоро приедет.