Каприз
Шрифт:
– Не говори глупостей. – он крепче прижал ее к себе. – Хорошо, давай скажем ему вместе.
– Ну да, как раз тебя, в качестве свидетеля ему и не хватает в этой ситуации. Как ты думаешь, что ему понравиться больше, услышать отказ в твоем присутствии или от тебя лично? По моему, так одно другого стоит.
– Но я не хочу оставлять тебя с ним наедине!
– Господи, да ты что, боишься? – изумилась Сашенька.
– Не знаю… – Дмитрий отвел глаза. – Я наверное, еще не очень привык ко всему этому, но, честно говоря, перестаю нервничать только тогда, когда держу тебя за руку.
– Митя! –
– Всего-навсего? – усмехнулся он и, поймав ее ладошку, поцеловал. – Я люблю тебя в миллион раз сильнее!
Их прервал Антон. Несмотря на то, что дверь в комнату была открыта, он деликатно постучал и, войдя, доложил:
– Приехал господин Ларин и спрашивает, может ли он видеть Анну Владимировну. Прикажете проводить сюда?
– Нет-нет! – Сашенька вскочила и схватила поторопившегося встать Дмитрия, за руки. – Я сейчас выйду к нему и мы поговорим на лужайке перед домом. А тебе будет прекрасно видно нас из окна, ты сможешь все контролировать. – Она на секунду прильнула к нему и прошептала: – Честно говоря, мне действительно немного не по себе, нет большого опыта отказывать, понимаешь ли. Так что очень хорошо, что ты будешь за мной наблюдать.
– Сашенька… – Дмитрий не знал, что сказать.
– Обещаю вести себя хорошо! – Она хихикнула и выбежала из комнаты.
– О господи, – Дмитрий потер лоб и медленно подошел к окну и присел на подоконник.
Почти сразу он увидел пару, спустившуюся с крыльца – Сашенька опиралась на руку Ларина. Напротив окна она было остановилась, но он повел ее дальше по дорожке. Впрочем далеко они отойти не могли, путь загораживала коляска, на которой приехал Роман.
– Я вам очень благодарна, господин Ларин и очень польщена. – говорила тем временем Сашенька. Ей хотелось сказать все так, чтобы причинить как можно меньше боли. Она была счастлива сейчас и не хотела, что бы хоть кто-нибудь рядом страдал. – Вы прекрасный человек и ваше предложение большая честь для меня, но… – в конце концов, как ни смягчай, отказ есть отказ и с этим ничего не поделаешь!
– Вы сомневаетесь в моей преданности, дорогая? – мягко спросил Роман.
– Нет-нет, что вы, дело совсем не в этом! Просто… Господин Ларин, я буду с вами откровенна, я люблю другого человека.
– Но Сашенька, только любить самой, этого мало! – заторопился Роман. – Уверены ли вы, что он полюбит вас так же пылко, как я, что захочет жениться на вас! Стоит ли вам рисковать своим будущим? Я надеюсь, я уверен, что когда мы поженимся, вы не останетесь ко мне равнодушной, вы полюбите меня. Моя нежность, моя страсть, мое преклонение перед вами не смогут не вызвать в вас ответных чувств!
– Нет, господин Ларин, я ничуть не рискую будущим. – остановила его Сашенька. – Дело в том, что Дмитрий сделал мне предложение и я приняла его. Его бабушка и тетушка Магдалена тоже согласны. Я выхожу замуж за любимого человека и вы должны меня понять и не сердиться.
– Дмитрий Сотников? Но почему? – Роман нахмурившись остановился. – С чего это вдруг ему захотелось на вас жениться?
– Просто удивительно, – Сашенька нервно засмеялась. – Как только я говорю, что мне сделали предложение, и у вас и у Дмитрия возникает один и тот же вопрос, зачем это было нужно? Не слишком лестно для меня, вы не находите?
– Ах, значит Дмитрий удивлялся и спрашивал зачем мне это нужно! Ну что ж, очень может быть… – рассеянно ответил Роман. Однако тут же его взгляд сосредоточился, сам он весь как-то подобрался и обратился к Сашеньке почтительно и нежно. – И все же, моя дорогая, боюсь, я буду вынужден настаивать.
– Что? – Слова, сказанные Лариным настолько не соответствовали его тону, что она совершенно растерялась. – Я не понимаю, что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, любовь моя, что мы сейчас сядем в эту коляску, – Ларин подтолкнул ее немного вперед, так что она стукнулась о подножку, – и уедем отсюда. И еще сегодня вы, моя прелесть, станете графиней Лариной.
– Но я не хочу!
– О, я очень вам сочувствую, мадмуазель, но вы разве не замечали, как редко мы с вами получаем то что хотим, и как часто то, чего нам совсем не хочется?
– Вы сошли с ума? – с надеждой предположила Сашенька.
– Ну почему же, – Ларин рассмеялся и от его смеха по телу девушки пробежал озноб. – Просто я как раз решил, непременно в этот раз получить то, что я хочу – вас моя прелесть!
– Я не люблю вас! – Сашенька смотрела на него с ужасом и отвращением. – Я не выйду за вас замуж!
– Ах, боже мой, какая важность! И выйдете и полюбите… Хватит разговоров, дорогая, нам пора ехать, – он резко схватил Сашеньку и попытался запихнуть ее в коляску. Девушка, не привыкшая к такому обращению, закричала и попыталась вырваться. Неумело размахивая кулаками, она не могла причинить ему никакого вреда, но и у Ларина никак не получалось с ней справиться.
Дмитрий извелся, наблюдая за их, слишком длинным, по его мнению разговором. «Здравствуйте, я вас не люблю и выхожу замуж за другого. Извините за беспокойство, до свидания.» Господи, о чем еще говорить то так долго?!
Однако Сашенька с Лариным медленно шли по дорожке и все о чем-то толковали. Слава богу дальше дорогу загородила коляска и они остановились. Но о чем же они говорят? Во всяком случае, разговор этот явно становится неприятен для Сашеньки. Вот она испуганно оглянулась и Дмитрий сжал доску подоконника так, что пальцы побелели. Похоже, Роман заходит слишком далеко и ему все-таки придется вмешаться, невзирая на протесты Сашеньки. И тут… Дмитрий не поверил своим глазам! Ларин схватил девушку и стал толкать ее к коляске.
Не теряя времени на то, чтобы добежать о дверей, Сотников выскочил в окно и помчался к ним. Роман первым увидел бегущего и, одним ловким, скользящим движением, выхватил из кармана небольшой пистолет, торопливо прицелился и выстрелил.
Сашенька видела, как Дмитрий споткнулся на бегу и, упав, покатился по земле. Но сделать она уже ничего не успела. Ларин ловко стукнул ее рукоятью пистолета по голове и девушка потеряла сознание.
– Ситуация несколько выходит из под контроля, – пробормотал Роман, заталкивая бесчувственное тело на сиденье. Справившись, он, не оглядываясь, прыгнул в коляску и хлестнул лошадь. – Эх, сто двадцать тысяч получить, это надо потрудиться…