Капучинка
Шрифт:
— А теперь проанализируй свой поступок и перестань клепать себе мозг, — посоветовал Данчик, — Иначе вон то подобие мужика затащит твою Капучинку сам знаешь куда, если уже не затащил.
— Плевать, — Игнат залпом допил пиво и поморщился.
— Не врал бы ты себе, — гнул свою линию Дан, — Вот смотри. Ты снимаешь телку. Спишь с ней. А на утро мчишься позавтракать с Ликой. Это по-твоему как расценить? Типа, извини, любимая, всю ночь кувыркался с другой? Или мчишься к ней ночами и сопишь на диванчике, открывая ее квартиру своим ключом среди ночи, и каждое утро огребая
Игнат только мрачно пыхтел, понимая, что в коем-то веке друг оказался прав. Да только такая правда на хрен Игнату не нужна. Как и отношения. А в случае с Ликой мимолетным сексом никак не обойтись. Здесь все сложнее, и дело даже не в том, что она — крестница родителей и дочь отцовского друга. Все, мать его, гораздо запутаннее.
— Мозгокрут хренов, — выдохнул Игнат, и закурил, — И откуда ты свалился на мою голову?
— Я тебе сейчас больше скажу, — Дан расплылся в широкой, даже счастливой улыбке, увидев, как мимо их столика проходит девчонка. Проплывает мимо, словно и не замечая, что он смотрит на нее.
— Совсем скоро мы еще и породнимся, — продолжил говорить Дан, — Так что, привыкай.
— В смысле? — не понял Игнат.
— В прямом, — взгляд Дана застыл на глазах собеседника, — Я сплю с твоей сестрой. И как только она перестанет мурыжить мой мозг, и согласится выйти за меня, мы поженимся.
— Вот сейчас я ни хрена не понял, — нахмурился Игнат, — Ты — первый кабель на районе, и сунул свои яйца к моей сестренке? А ты часом не охренел?
— Охренел, — кивнул Дан, — Но случилось так, что я люблю Машку.
— Да ты всех любишь, — хмурился Игнаша.
— Уже нет, — улыбнулся Дан, вновь провожая взглядом девчонку, которая уже возвращалась, неся в руках бокал с двумя коктейлями. Парень нахмурился, узнавая алкогольный коктейль. Ишь чего удумала!
— Уже полгода как только ее, — добавил Дан и подскочил с диванчика. Девчонка уже заняла свое место за столиком с друзьями, и медленно потягивала свой коктейль через соломку.
Игнат в изумлении смотрел, как его друг подходит к столику, за которым разместились Машкины друзья, в лице Капучинки и Яна, а также еще нескольких ребят. Дан что-то говорит Машке. Та отвернулась, собираясь игнорировать появившегося парня. И даже, кажется, рукой небрежно махнула, мол, отвали. Дан сдернул Машку со стула и прижал к себе за талию. А потом и вовсе поцеловал. И совсем не дружеским поцелуем. А потом Дан утащил Марию к своему столику. Сам сел и устроил девчонку на своих коленях.
— Игнаш, тут такое дело… — начала Мария, обращаясь к старшему брату.
— И как давно вы спите? — поинтересовался Игнат, — И второй вопрос, если у вас все так весело, какого хрена, друг, ты и к Лике собрался подкатывать?
— Двадцать первая неделя пошла, Машка ночует у меня в свой каждый выходной, — невозмутимо ответил Богдан под возмущенную брань Марии, — А с Ликой — это по просьбе Машки. Чтобы ты, бестолочь, понял, что однажды девчонка свалит от тебя к более настойчивому
— Ты собирался переспать с Ликой по просьбе Машки? — не понял Игнат, но уже начинал вновь закипать, кулаки так и чесались.
— Да нет, мне кроме моей Масеньки никто не нужен, — уже ласково, на ушко, и девчонка смутилась, улыбнулась, — В отношении Лики — все только треп.
— Ясно, — кивнул Игнат, — Пойдем, выйдем.
— Нет! — торопливо ответила Машка.
— Я скоро, малыш, — улыбнулся Дан, пересадил девушку со своих колен на диванчик и встал.
А когда парни вернулись в клуб, на лице одного красовалась ссадина приличного размера, но зато настроение было превосходным.
Спустя пару часов========
— И что, даже не пригласишь на чашку чая? — вздохнул парень, постукивая пальцами по рулю.
— Нет, не приглашу, — девушка отвернулась к окну и положила руку на дверную ручку, собираясь выйти из салона авто.
— В чем твоя проблема? — кажется, теряя терпение, произнес парень громче, и схватил девушку за запястье, заставляя остаться сидеть.
— Пусти! — коротко скомандовала девушка, и, прищурившись, взглянула на рассерженное лицо парня, — Я сказала: пусти!
— Сколько уже можно ломаться, Лика? — не выдержал собеседник, — С моим выбором даже предки смирились, несмотря на…
— На что? — прищурилась Малика, испытывая уже даже не злость, а скорее ярость и отвращение к собеседнику, — На то что я отличаюсь от всех? На то, что у меня восемь ног и две головы? С чем, стесняюсь спросить, смирились твои родители?
— С цветом кожи, — кричал парень, — Но это ведь не твоя вина.
— Что ты несешь, придурок?! — кажется, спокойно произнесла Лика, но на самом деле в сердце девушки кипела ярость, — Считаешь, цвет кожи — это мой недостаток? Пошел ты! И вся твоя семейка в придачу!
— Ты пожалеешь, если кинешь меня! — пригрозил парень, — Не вздумай разрывать наши отношения!
— Слушай, сколько можно? — постаралась взять себя в руки девушка, — У нас не было отношений, нет и никогда не будет!
— Хочешь сказать, что я столько лет потратил на тебя впустую? — растерялся парень.
— Думай, как хочешь, — ответила девушка и вышла из машины.
Водитель авто, резко надавив на газ, взвизгнув шинами, умчался. А Лика, опустив плечи, пошла домой. В ушах все еще стояли слова парня — человека, который был для нее другом много лет. До того момента, пока ее глаза не раскрылись и многое стало понятным.
Вынув ключи из кармана, Лика вставила подходящий в замочную скважину. Взгляд застыл на собственном запястье. Смуглая кожа почти сливалась с окружающим полумраком. Лика поняла, что по щекам катятся слезы. Она всегда будет другой, чужой среди людей, с которыми росла. Она всегда будет отличаться и привлекать внимание. Порой ненужное. Порой ранящее. Очень редко Лика могла почувствовать себя уютно и даже забыть об этом своем отличии. И самое обидное, это чувство покоя и уюта дарила ей не ее небольшая уютная квартира, и даже не любящий отец и беспокойная мать, а совершенно другой человек.