Капуста при свете Луны
Шрифт:
– Я не понял, Ольга Михайловна, – с утрированной учтивостью проговорил Толян, – мы должника вашего должны отметелить или так… просто чайку попьём?
Володя приоткрыл было рот, но вдруг обернулся и вопросительно посмотрел на Ольгу. Она деловито сообщила:
– Мой должник, между прочим, женщина.
Парни обменялись взглядами.
– Клёво. – На губах Толяна заиграла привычная ухмылочка. – А она как на внешность, ничего?
Ольга пожала плечами.
– На чей вкус?
Володя обратил на неё
– Ольга Михайловна, Валентин говорил: мужик.
– Значит, он что-то напутал, – захлопала ресницами Ольга. – Я ему сказала: мне должны. Возможно, это прозвучало как «должник». Вероятно, он решил, что должник – обязательно мужчина.
Не сводя с неё взгляда, Володя почесал переносицу.
– Лабуда какая-то. Я думал, вас динамят внаглую…
– Что ж, по-вашему, – перешла в атаку Ольга, – женщинам долги надо прощать? Они что угодно вытворять могут?
– Угу, им только дай! – поддержал её Толян. – Руку отхватят! Какие подлянки бабы устраивают – мужику не снилось! Тут, Вова, нельзя спускать на тормозах!
Володя перевёл на него хмурый взгляд.
– В левый ряд давай: сейчас поворот будет.
Дальше ехали без разговоров. Лишь короткие реплики Ольги указывали дорогу.
В подъезд вошли гуськом: Ольга, Толян, Володя. Дом был старый, что называется, «сталинской постройки». На лестнице валялся мусор, пахло мочой.
– Чё-то я не въехал, – Толян брезгливо повёл носом, – тут лифта, вообще, что ли, нет?
Володя хмуро на него покосился.
– Взять тебя на руки?
– Третий этаж, – бросила через плечо Ольга и зашагала вверх по лестнице.
Металлическая дверь, обитая дерматином, имела смотровой глазок. Володя и Толян проворно распластались по стеночке. Ольга нажала на кнопку звонка. Громыхнули засовы, дверь открылась, и Галина зачирикала:
– Привет, Оль! Шубу мне через часик привезут. А пока мы дёрнем кофейку, потреплемся…
В квартиру они вошли тем же гуськом, и последний, Володя, тщательно закрыл за собой дверь. Огромная с высокими потолками комната походила на лавку старьёвщика: массивная мебель, хрусталь, керамика, пыльные пейзажи – всё без порядка, всё в куче.
– Здравствуйте, – вежливо сказал Володя. – Красиво живёте.
Деловито и неторопливо изучал он обстановку. Толян тем временем ел глазами хозяйку. Длинные волосы Галины были собраны в пучок, лицо без косметики выглядело бледным и потасканным. Куцый халатик, однако, едва прикрывал богатую грудь и худощавые стройные ноги.
– Извините, что без приглашения, – ухмылочка Толяна обещала многое, – мы на пару слов.
– Это вы извините: я не ожидала… Оль, что же ты не предупредила: я бы хоть приоделась, – лепетала по инерции Галина. Но Ольга без церемоний её оборвала:
– Плевать, в каком ты виде. Мне нужны мои деньги.
– Но, Оль, я же сказала: в конце месяца или, в крайнем случае…
– Разговор конкретный. – Володя навис над ней, как утёс. – Завтра, до шести вечера, вы должны вернуть Ольге Михайловне всю сумму. Никакого базара.
– Но это же нереально, где я возьму…
– Ваши проблемы. Займите, продайте что-нибудь, но, – Володя поднял указательный палец, – завтра до шести вы должны вернуть долг. Ни минутой позже.
Ольга достала сигареты и закурила. Рука её подрагивала.
– Три тысячи двести баксов, – уточнила она.
Галина обратила на неё взгляд побитой собаки.
– Но, Оль, десять процентов – это слишком. Ведь я же тебя выручала… Побойся Бога, Оль.
– Ну, вы даёте, кисуля! – гоготнул Толян, вертя в руках фарфоровую чашку. – А тридцать пять процентов не хотите? А пятьдесят?
– Не важно, – отмахнулся Володя. – Ольга Михайловна, дайте-ка расписку. – Он взял у Ольги сложенный вчетверо листок и развернул перед носом Галины. – Вы писали?
Глаза Галины забегали.
– Я, но… ведь юридической силы это не имеет…
Толян фыркнул и уронил чашку. Она разбилась с треском сухой скорлупы,
– Ой! – сказал Толян.
– Поаккуратней там, – проворчал Володя.
Лицо Галины окаменело. Она села на кушетку, положила ногу на ногу и процедила сквозь зубы:
– Козлы вонючие. Я вас в милицию сдам.
– Чего, чего? – воззрился на неё Володя. Он снял телефонную трубку и протянул ей. – На, сдавай: мы вот они!
Замерев с дымящейся сигаретой меж пальцев, Ольга исподлобья наблюдала за Галиной. Однако та сидела тихо: бравада её мигом испарилась.
– Ну? Чего ж ты? – Володя положил трубку на рычаг. – Могу навестить тебя с твоим участковым. Поговорим за жизнь, расскажешь о своих проблемах… Хочешь?
Галина затравлено посмотрела на Ольгу.
– Всё, кончаем базар! – тряхнул косичкой Толян. – Ты, Вова, подожди где-нибудь… с Ольгой Михайловной. А я ей кое-что растолкую.
В колючих Володиных глазках будто промелькнула неуверенность.
– Мне позвонить надо, – проворчал он.
– На кухне есть аппарат, – подсказала Ольга. – Пойдёмте. Володя мрачно на неё покосился.
– Ладно, на кухню так на кухню.
Кухня была большая и замызганная. В раковине громоздилась немытая посуда. Погасив окурок струйкой из-под крана, Ольга швырнула его в жирную тарелку. Володя прикрыл дверь.
– Зачем вы дали ей в долг? – спросил он хмуро. – Проценты вам были нужны?
– В смысле? – подняла брови Ольга. – Уверяю вас, она в состоянии расплатиться.
Володя поморщился.
– Она же без понятия. С ней хлопот не оберёшься.
– Теперь уж вижу, – вздохнула Ольга и указала на заклеенный скотчем аппарат. – Вот чудо техники. Звоните.