Капустин Яр: село, город, полигон

Ростовский Геннадий

Производственная база включала: 39 тысяч га сельхозугодий, в том числе 2300 га богарной пашни, 7 молочно-товарных ферм, 5 овцетоварных ферм, по одной свиноферме и птицеферме, 3 рыболовецких бригады, рыбозавод и молокозавод, 140 тракторов, 52 грузовика и многое другое. Крупного рогатого скота насчитывалось 6000 голов, в том числе коров – 1300, овец было 12 тысяч, а также 180 лошадей и 60 верблюдов.

В Ахтубинском (бывшем Владимировском) районе совхоз поставлял пятую часть мясо-молочной и четвёртую часть овощной продукции районного плана поставок государству.

К сожалению, из-за этих самых реорганизаций и укрупнений часть колхозников впоследствии так и не смогли получить свои жалкие пенсии в 14-16 рублей, оказались утерянными архивы. А до дня принятия

соответствующего закона о назначении пенсий в подобных случаях, когда требуются показания двух свидетелей, многие уже и не дожили…

Образование совхоза, ликвидация всех колхозов, создание и развитие учреждений социально-культурной сферы стали основными причинами переименования села в посёлок городского типа. Это случилось в октябре 1959 года.

Приведём красочный отрывок из воспоминаний Н. В. Иконникова, ветерана полигона «Капустин Яр», в котором речь идёт о начале 50-ых годов и более поздних временах:

«…сельский рынок Капустина Яра – одно из первых сильных впечатлений, полученных на новом месте жительства…

На базар, начиная с мая вплоть до ноября, ходили каждую неделю. Бывало, к субботе добавлялся поход и в воскресенье.

Н. В. Гоголь, начиная свою литературную деятельность, заявил о себе, как великий писатель, «Сорочинской ярмаркой». Помните: «Господи, Боже мой, чего нет на той ярмарке! Колёса, стекло, дёготь, табак, ремень, лук, торговцы всякие…так, что если бы в кармане было хоть тридцать рублей, то и тогда бы не закупил всей ярмарки».

Осенью капьярский базар представлял красочное зрелище.

По краям базара стояли многочисленные палатки, в которых шла бойкая торговля хозяйственными товарами, бакалейными и гастрономическими продуктами. Конечно, весь товар был бесхитростным, простым и добротным, а продукты – доброкачественными. Правда, всё это было без упаковки, в том числе блестящей и привлекательной, в которую теперь заворачивают всякую дрянь. Тогда всё отпускалось в тару покупателя.

На рынке стоял знаменитый и всем известный «чепок», в котором можно было купить бутылку водки или вина (правда, не всегда). Особо доверенные офицеры и старшины, одетые в штатское, заходили за занавеску, а спустя несколько минут снова, откинув полог, выходили с довольными, удовлетворёнными лицами, иногда что-то дожёвывая на ходу.

Прямо перед домами, стоявшими на рыночной площади, обычно выстраивались возы с огромными баскунчакскими отборными арбузами, имевшими на корке именные знаки тех, кто их вырастил. Их вес был 15-18 килограммов и более. Любой из них смело можно было брать, не сомневаясь в гарантированной спелости, сочности арбуза, которые имели сахарную, хрустящую начинку, тающую во рту.

Если сравнить базары того времени с сегодняшними, на которые мы ходим, то поражаешься тому, что тогда в селе не было торговцев с юга.

В начале 50-ых годов возы, прибывавшие на базар, легко тянули впряжённые в них верблюды. Эти животные, стоя на базаре, свысока смотрели на окружающий их галдёж людской толпы покупателей и продавцов, снующих вокруг их могучих и жилистых ног.

Осенью обычно перед въездом на рынок и возле ворот продавали всякую живность: баранов, овец, коз, кур, а из-под полы – рыбу.

…В жаркое лето 1968 года в не совсем прекрасное солнечное утро в выходной день перед КПП и селом образовалась весьма красочная солидная куча из помидоров, огурцов, яблок, груш, кабачков, творога, сметаны, картошки, зелени и т.п. Овощно-фруктовая куча была столь живописна, что требовалась кисть художника, чтобы её увековечить. Перед КПП поставили патрулей и те со скандалом, криками и взаимными оскорблениями заставляли всех идущих с базара офицеров и членов их семей сваливать купленные дары в эту кучу. Отдал такую команду тогдашний заместитель начальника полигона Пичугин. Приказание было устным и продиктовано мерами предосторожности, чтобы с продукцией базара не занести в городок холеру. Это было в первый раз, когда возникла угроза распространения холеры в Астраханской области.

Скандал длился целых три дня, пока нашим командирам не разъяснили, во-первых, противозаконность такого мероприятия, а, во-вторых, его бессмысленность и бесполезность.

…Капьярский базар постепенно терял свою силу. В городке продовольственное снабжение в магазинах стало достаточно полным и разнообразным. Арбузы, дыни, помидоры обычно стали покупать прямо на бахче. Эта практика стала широкой, когда в шестидесятых годах у многих появились «Жигули» и тяжёлые мотоциклы. Да и в городке, в магазинах военторга овощи и фрукты были дешевле, чем на рынке. Не было проблемы и с молочными продуктами, которые поступали даже из военного совхоза. Мясо и рыба тоже были всегда. Только в семидесятые годы с торговлей продуктами в магазинах военторга стало несколько сложнее. Городок сильно вырос, а главное – было очень много командированных, которые увозили домой мясо и рыбу сумками и чемоданами. А такой «экспорт» не входил в расчёты военторга, который снабжал жителей военного городка.

…В 1986 году я побывал снова в Капустином Яре на 40-летии полигона. Не без волнения, конечно, обошёл в жаркие дни и военный городок, и село, и берега Ахтубы. Побывал на той площади, рядом с городком, где всегда при нас был базар. Разочарование наступило сразу. День был выходным, нерабочим, а базара не было. Сиротливо стояли ещё с 50-ых годов ободранные прилавки и жалкие навесы над ними, потрескавшееся дерево которых было источено дождями, морозами и ветрами. На базаре – ни души. А ведь было время, когда там всё было по-другому…».

О том, как выглядело село Капустин Яр в 1951 году, вспоминал другой ветеран – полигона ПВО – полковник в отставке М.Л. Бородулин, который вместе с С.Ф. Ниловским прибыл в капустиноярскую степь рейсом самолёта из Москвы в начале июня того же года. В принципе картина та же самая, как говорится, с вариациями:

«Ближе к осени к ряду офицеров стали перебираться жёны и дети. За исключением небольшого количества офицеров, получивших комнаты в жилых домах ГЦП, остальные – снимали комнаты, мазанки или углы в селе Капустин Яр. Тогда это была пыльная деревня без единого деревца со старыми потемневшими деревянными домами и мазанками, окружавшими её центр. В центре стояло несколько кирпичных домов нежилого назначения: “рогатая школа”, магазины (в том числе винный – «Капьярское метро»), клуб, переделанный из церкви, и почта. Имелся жалкий базарчик с палаткой, в которой продавалось “сухой кизлярский виноградний вино”. (В городке был “сухой закон”, и поэтому алкогольная потребность гарнизона удовлетворялась в селе). После дождя в селе, особенно в центре, куда нас на грузовиках иногда привозили с 5-го объекта, образовывалась непролазная грязь…».

Ещё один отрывок из воспоминаний ветерана полигона Ю. П. Толкачёва на спиртоводочную тему, касающуюся сельского базара 50-60 годов:

«В городке – сухой закон, соответственно, в селе приснопамятная «косорыловка» (такой отвратительной водки мне потом никогда пить не доводилось) выпита на годы вперёд. Планы поставок водки в село ведь не учитывали, что раскупать её будет ещё и целый город, пусть и небольшой. В связи с этим вспоминаются парадоксальные вещи. В магазинах в селе пусто. Все полки заставлены только шампанским и крабовыми консервами. Особенно интересно было это вспоминать в последние годы советской власти, когда и то, и другое стало страшным дефицитом. А тогда в Капьяре крабов никто не ел, хоть и стоили они копейки, а не как сейчас. Перед каким-то праздником мы отрядили делегацию в село с задачей добыть спиртное. В магазинах его, естественно, нет. Ребята сидели в кафе, заказывали еду, выпивку (уж не помню, что там было – вино или водка) и потихоньку из-под стола переливали её в принесённые с собой бутылки. Потом я нередко со смехом вспоминал это в Москве, где обычным явлением было обратное: люди приходили в кафе или ресторан и потихоньку из-под стола наливали себе принесённое с собой спиртное, так как в кафе и ресторанах на него были бешеные наценки.