Кара Духов
Шрифт:
Луций снова перевел взгляд на Катамаран: там карфийские моряки уже подтаскивали новые камни к орудиям для второго залпа.
Пока моряки перезаряжали орудия и продолжали обстреливать башню, карфийский ботик подошел к пристани. На нем, как и предположил Луций, был карфийский офицер. Он передал ему письмо от Хамелькарта.
В этом письме карфийский командующий приглашал Луция на его Морскую Пантеру, а взамен прислал этого офицера для координации военных действий.
Луций передал командование имперскому офицеру и дал наказ, как следует вести себя с карфийцем для наиболее продуктивного взаимодействия в бою. А сам направился к Хамелькарту на его боевой корабль.
Когда карфийский ботик подходил к Морской Пантере, у Луция сильно забилось сердце, его переполняли чувства! Во-первых, от того насколько огромный был этот корабль – он буквально подавлял своими грандиозными размерами, а во-вторых, от того, что Луций будет первым имперцем, который поднимется на борт такого корабля.
Поднявшись на борт Морской Пантеры, Луций с интересом окинул ее взглядом. Как и снаружи, внутри она тоже была выкрашена в черный цвет. Вдоль бортов находились тяжелые баллисты, которые могли одновременно выстреливать несколькими зарядами, а между ними были обычные баллисты, стреляющие по одной двухметровой железной стреле.
После он перевел взгляд на капитанский мостик, на котором в полном боевом облачении величественно стоял Хамелькарт. На непонятном для Луция карфийском языке он отдавал приказы. Вид у адмирала был грозный и решительный. Заметив появление Луция, он поприветствовал его кивком и жестом руки пригласил подняться на капитанский мостик.
Луций пошел по палубе, сделанной из крепкого карфийского кедра, в направлении капитанского мостика, мимо него пробегали карфийские моряки, выполняющие приказы адмирала. Затем молодой человек поднялся по небольшой лестнице и очутился на капитанском мостике.
Луций встал чуть в стороне от Хамелькарта и посмотрел на башню, которую продолжали засыпать камнями метательные орудия. Пыльное облако уже не проходило и сильно окутало башню, а она все сильнее и сильнее сотрясалась от каждого нового попадания в нее. Вдруг Хамелькарт стал громко отдавать команды, при этом активно жестикулируя и показывая рукой в направлении башни. После этих команд адмирала офицеры и моряки еще быстрее забегали, а вскоре на палубе появились карфийские воины, которые стали занимать места у баллист.
Луций не понимал ни слова из этих команд Хамелькарта, но по тону и жестам догадался, что скоро будет покончено с башней и начнется морской штурм непосредственно крепости.
Вскоре, после еще пары залпов, башня сильно закачалась, раздался треск, и она стала медленно, но с каждым мгновением все быстрее и быстрее наклонятся в сторону моря. С шумом и огромным всплеском воды башня рухнула в море, увлекая за собой все три ряда цепей, натянутых над входом в гавань.
Сразу после этого раздался глухой ритмичный барабанный бой, и Морская Пантера двинулась к входу в гавань. Огромный боевой корабль медленно набирал скорость, но ритм ударов в барабаны стал ускоряться и вместе с ним ускорялись гребцы. Вскоре Морская Пантера набрала скорость, и Луций был поражен: как такой большой корабль мог двигаться с такой необычайно высокой скоростью. Казалось, что он не шел по воде, а летел над ней, настолько легкий и плавный был ход у корабля.
– Держитесь крепче, Луций Корнелий! Сейчас прорвем подводную цепь и войдем в гавань! – с улыбкой сказал Хамелькарт.
Луций в знак согласия в ответ кивнул адмиралу, крепко схватился за ограду капитанского мостика и оглянулся назад. Он видел, что и вторая Морская Пантера двигалась вслед за флагманским кораблем, еще дальше корабли арьергардии также стали двигаться, выстраиваясь в кильватерную колонну для входа в гавань, и имперская трирема тоже двигалась в направлении крепостной гавани.
На полном ходу Морская Пантера налетела на подводную цепь. Раздался скрежет медного тарана на носу корабля о железную цепь. От этого удара Луция бросило вперед и сильно прижало к ограде капитанского мостика. Он видел, как все на палубе корабля, держась кто за что мог, переживали этот удар. На мгновение показалось, что Морская Пантера остановилась, однако в следующее мгновение как бы совершила скачок вперед и после этого плавно и величественно вошла в гавань крепости. Вход в гавань был открыт!
Две Морские Пантеры одна за другой вошли в гавань, но они не стали подходить к причалам, на которых уже выстроились в боевые порядки воины Матоса, готовые дать бой прямо на пристани. Они стали проходить дальше, вглубь гавани, поворачиваясь полными бортами к противнику. Через мгновение раздался приказ Хамелькарта, и на мятежников полетели сотни стрел. Это корабельные баллисты начали их обстреливать.
Двухметровые железные стрелы выпускались этими баллистами с такой дикой силой, что легко пробивали щиты и доспехи мятежников. Луций посмотрел на вторую Морскую Пантеру и понял, почему казалось, что ливень из стрел не прекращался ни на мгновение. Первыми стреляли баллисты с палубы кораблей. Затем со второго яруса, потом с третьего и так до последнего, нижнего, пятого, а когда отстреливался нижний ярус, то баллисты на палубе уже снова были заряжены и давали новый залп, и так повторялась дальше.
Мятежники были беспомощны перед такой мощью карфийских кораблей. Они, сраженные стрелами, десятками валились на причал. Это был не обстрел, а скорее, жестокий расстрел. Не многие спаслись бегством, скрывшись в ближайших переулках городка. Причалы были полностью свободны от войск Матоса, и подошедшие корабли арьергардии без боя пришвартовывались и выгружали десант.
Луций посмотрел на Хамелькарта. Карфиец с довольным видом, подняв подбородок с густой бородой вверх, смотрел, как выгружается и выстраивается в боевые порядки десант. Поймав взгляд Луция, Хамелькарт улыбнулся и кивком обратил внимание молодого человека на Катамаран, на котором зажгли сигнальный огонь. Вскоре в небо стал подниматься густой белый дым. Это был знак, что порт взят. Через минуту подобный столб дыма стал подниматься и со стороны крепостной стены, что означало начало штурма крепости силами Виспания с суши.
Карфийские солдаты, выстроившись в боевые порядки, атаковали город. Вскоре к ним присоединился и имперский отряд, который также же высадился в порту. Обескровленные силы Матоса корабельным огнем не могли оказать достойного сопротивления и поэтому карфийцы и имперцы стали быстро продвигаться вглубь города, к его центру, где находилась ставка Матоса в каменной Цитадели.
Матос стоял у открытого окна в Цитадели и наблюдал, как союзники быстро прорывались к центру города. Из его уст вырвалась бранная речь и, посылая проклятия в адрес имперцев и особенно в адрес карфийцев, он отдал приказ снять всех свободных воинов со стен крепости и перебросить в город, чтобы остановить этот прорыв. Будучи опытном воином – до мятежа он был старшим офицером в имперской армии, – Матос прекрасно понимал, что, если союзники быстро прорвутся к Цитадели, то это будет конец восстанию.