Кара Духов

Крюков Василий

Отдав приказ о переброске войск со стен в город, он подошел к большому деревянному столу, стоявшему в центре зала, налил вина из кувшина в глиняный стакан, залпом выпил и с потоком грязной брани яростно швырнул стакан в стену. Затем снова вернулся к окну и выглянул наружу.

Морской бриз обдувал его суровое лицо и трепал светлые волосы. Матос острым взглядом следил за сражением и судорожно пытался найти решение для исправления фатального положения. Но что можно было предпринять? Фронт трещал по всем направлениям, а натиск штурмующих усиливался с каждой минутой.

Грязно ругаясь, Матос посмотрел

на бегущие к порту отряды солдат, снятых со стен крепости, и, увидев их испуганные лица, понял, что долго сдерживать напор нападающих врагов они не смогут. Он поднял голову к небу и из его груди вырвался дикий, звериный рев отчаяния.

Переброска войск в город с крепостных стен сильно ослабила оборону последних и этим тут же воспользовался Виспаний.

Обстрел из луков со стен крепости по имперцам стал намного слабее. Благодаря этому имперцам удалось быстро завалить заранее приготовленными фашинами ров и подтащить к воротам крепости бронированный имперский таран. Когда ворота были проломлены этим тараном, то имперские силы стремительно ворвались в город. Завязались жестокие бои на улицах, однако силы были слишком неравны. В рядах мятежников вспыхнула паника. Бой быстро превратился в кровавое побоище.

Жалкие остатки мятежников успели укрыться в Цитадели, а те, кому не повезло укрыться, были безжалостно перебиты союзниками.

К этому времени флагманская Морская Пантера пришвартовалась к пристани. Хамелькарт и Луций сошли с корабля. Они направлялись к блокированной союзными войсками Цитадели Матоса, чтобы организовать штурм последнего оплота мятежа.

Было около десяти утра. Цитадель была полностью блокирована со всех сторон. По улицам города с грохотом и лязгом железа имперцы подтаскивали к Цитадели несколько бронированных таранов.

Хамелькарт и Луций уже подходили к Цитадели, когда к ним подбежал Махарбаал. Он протянул свиток Хамеклькарту и что-то быстро сказал. Хамелькарт прочел донесение и одобрительно покачал головой. Махарбаал поклонился адмиралу и быстро удалился.

Хамелькарт повернулся к Луцию.

– Матос просит о переговорах, – спокойным тоном сказал адмирал.

Луций хотел спросить, но Хамелькарт опередил его и жестом остановил, затем он отошел в сторону. Луций смотрел на адмирала, на то, каким серьезным стало выражение его лица. Было ясно, что адмирал хотел побыть в одиночестве и обдумать план переговоров. Луций стоял и смотрел, как карфийские солдаты быстро стали возводить зеленый шатер для переговоров с Матосом, и не особо обратил внимание на то, что снова появился Махарбаал и о чем-то серьезно разговаривал с Хамелькартом.

Шатер был почти готов, когда Хамелькарт неожиданно подошел к Луцию.

– Их было двадцать пять, – с улыбкой сказал адмирал.

– Не понял вас! Кого было двадцать пять? – с удивлением спросил Луций.

– Вы вчера спросили, сколько было моих шпионов на тех кораблях. Так вот, их было двадцать пять человек, – продолжая улыбаться, говорил Хамелькарт.

– А… теперь понял. Так много? И вы не боитесь, что кто-то из них может предать? – улыбнувшись в ответ, спросил Луций.

– Нет! Не боюсь! Когда я заключаю договор с ними о службе моими разведчиками, то их семьи переезжают в мою крепость, и каждый из них знает, что в случае его предательства их семья полностью – и дети, и старики – будут казнены в тот же день, – спокойно ответил Хамелькарт.

– Значит, вы их держите как заложников? – удивленно спросил Луций.

– Не совсем! Они спокойно живут, ни в чем не нуждаясь, могут работать в крепости и получать за это жалование, дети проходят обучение. Так что все довольны, и многие разведчики просят даже продлевать эти контракты, – пояснил Хамелькарт.

Шатер был готов и на его верхушке гордо взвился белый вымпел со слоном – штандарт Хамелькарта.

Адмирал жестом пригласил Луция пройти к шатру, однако у самого входа в шатер остановил его.

– Матос просил, чтобы в переговорах участвовали только карфийцы, без имперцев, но для вас я сделаю исключение. Вы будете присутствовать на них, но только очень прошу вас молчать и не проронить ни слова, – строгим тоном говорил Хамелькарт.

– Я понял! Буду молчать! – твердо ответил Луций.

– Вы меня не поняли! Вы должны будете молчать, даже если вам что-то покажется диким и подлым. После переговоров можете мне сказать, что угодно, но на самой встречи молчите, заклинаю вас! – пронзительно посмотрев на него, сурово сказал адмирал.

– Я понял, обещаю, что на встрече не пророню ни слова, – серьезным тоном ответил Луций.

– Даете слово чести аристократа Империи Мечей? – уточнил Хамелькарт.

– Даю! – твердо ответил Луций.

– Прекрасно! И помните, что дали слово чести молчать, чтобы вы ни услышали и каким бы диким вам это ни показалось! – холодным тоном сказал Хамелькарт.

Хамелькарт и Луций в сопровождении небольшого отряда личной охраны адмирала прошли в шатер. Там за столом уже находились Махарбаал и другие карфийские военачальники, с другой стороны стола были Марк Матос и еще четыре лидера мятежников.

Когда Матос увидел вооруженных людей вместе с Хамелькартом и еще вдобавок Луция, то его лицо искривила неприятная гримаса.

– Мы же договорились, что никаких имперцев не будет! И зачем еще столько вооруженных людей с вами? – ядовитым тоном произнес Матос.

– Я не веду сепаратных переговоров за спиной своих союзников, поэтому этот человек будет тут присутствовать. Вам не стоит его опасаться. Вы находитесь в моем личном шатре и тут главенствуют законы Карфийской Республики, а не Империи Мечей. А вооруженные люди – это моя охрана, так как я в курсе, чем закончились последние переговоры, которые вы, Матос, проводили. Они исключительно для моей личной безопасности и не должны вас беспокоить. Если вас что-то не устраивает, то можете убираться отсюда вон! – железным тоном сказал Хамелькарт.

При этом выражение его лица обрело настолько свирепый вид, что даже у Луция пробежал холодок по спине.

Матос оглянулся на своих товарищей. А те в ответ только пожимали плечами с вопросительными выражениями на лицах.

– Хорошо. Мы согласны, – тихо, подавленным тоном сказал Матос.

После этого обе стороны заняли свои места за столом. Луций сел с левой стороны от Хамелькарта, который строгим взглядом посмотрел на Луция, как бы напоминая ему о его обещании молчать.

Матос попытался заговорить, но Хамелькарт его резко прервал.