Карачун 95
Шрифт:
Закон определяет власть каждого должностного лица, а верховная власть выше закона.
В. Даль
Процедура импичмента выглядела крайне занятно: на полу был нарисован объемный мужской половой орган, двенадцать новых советников встали вокруг него и принялись нараспев шептать слова активации массового спелла:
Уходи и дверь закрой У меня теперь другой Мне не нужен больше твой Номер в книжке записной!
Зачитав заклятье, они прирезали трёх крыс и принялись окроплять мистическую
— Уходи, уходи, уходи, уходи! — члены совета взяли друг друга за руки и подняли их вверх. Вместе с руками к потолку взметнулось призрачное пламя и полностью затопило помещение.
* * *
Когда огонь схлынул, мы поняли, что переместились в огромный тронный зал. С потолка свисали здоровенные колеса-люстры со свечами, отбрасывающие на белые стены мрачные зловещие тени. Пол был облицован мраморными могильными плитами: можно было различить вытравленные на камнях портреты усопших и даты их жизни. В середине зала плиты складывались в затейливый узор «Колесо Сансары». Оно состояло из двух кругов, помещенных друг в друга. Во внешнем круге были изображены различные люди, животные и негры, бессовестно совокупляющиеся во всевозможных позах, а во внутреннем — крыса, петух и длинный глист, хватающие друг друга за задницы. В конце зала на страшном черном троне, украшенном человеческими и куриными костями, сидел мрачный мужик в темном балахоне, полностью скрывающем его внешность.
— Мрачное местечко. — трусливо пробормотала Клёпа, прячась за моей спиной.
— Ты ещё города в нашей провинции не видела, вот там — настоящая жуть! — ответил я.
Тем временем главный злодей поднялся со своего трона и принялся читать свою злодейскую речь(злодеи без этого не могут — отнеситесь с пониманием, они ведь злодеи — их хлебом не корми, дай только повыпендриваться!)
— Две тысячи лет я провёл на этом троне правя Серыми Пределами и решая судьбы миллиардов существ. Многие герои приходили ко мне, желая покарать, а то и занять моё место. Но успеха не добился никто! Жалкие глупцы! Я уничтожил их бессмертные души, навсегда отобрав посмертие! — злодей злобно расхохотался.
— Неужто вы, жалкие никчемные черви, надеетесь чего-то добиться? Я сокрушу ваши кости и разотру в прах! Вы станете удобрением для моей вечности! Я буду наслаждаться вашими мучительными криками! Я заставлю вас жрать собственные кишки и органы! А когда вы забьётесь в предсмертной агонии, я надругаюсь над вашими телами сами негуманным и бесчеловечным способом. Эту битву запомнят в веках и ужаснутся! От одного её упоминания, люби будут блевать кровавыми слезами…
— Бля-а, да когда он уже заткнется? Почему эту речь нельзя скипнуть? — возмутился я.
— А ты как хотел? Это финальный бой. Без пафоса никуда. — ответил Зевс.
— Хочешь притчу расскажу, чтобы быстрее время прошло? — предложил он.
— Валяй. — печально вздохнув, согласился я.
— Так вот. Жил-был один мужик, который очень часто ездил в командировки, а жена его оставалась дома одна. И само собой стал он её подозревать в изменах. А как проверить ее верность придумать не мог. И тогда он обратился к своему другу. Тот посоветовал ему такую вещь: возьми маленький горшочек, налей в него сметаны, да поставь его под кровать. А в матрац воткни ложку, да так, чтобы если на кровати лежит один человек — ложка не касалась сметаны, а если лягут двое, то ложка окунется в сметану, и ты это увидишь, когда вернешься. Мужик так и сделал и с чистым сердцем уехал в командировку. Когда он вернулся через месяц, то, даже не поцеловав жену, сразу с порога побежал в комнату, нагнулся под кровать, достал горшочек, а там говно.
Я озадаченно уставился на конскую морду:
— И что?
— И всё. — ответил Зевс.
— А в чем смысл-то? Где мораль? Это же притча!
— Понятия не имею, нам нужно было время убить — вот я и рассказал.
Пока я чесал затылок и размышлял над тайным смыслом истории про горшочек, главзлодей прекратил пиздеть и подняв в воздух свою культяпку, пафосно произнес:
— Жалкие ничтожные смерды! Вы готовы умереть?
— Пошёл на хуй! — ответил Жиллиман и всадил в него очередь из болтера.
Путь разбились о канцлера, будто хлебные крошки, не причинив видимого вреда. Однако над ним появилась длинная красная полоска, чуть-чуть дрогнувшая с дальнего конца.
Канцлер злобно рассмеялся и жахнул в примарха страшным черным сгустком, который взорвался, едва коснувшись пола, и раскидал всю нашу компанию по углам зала.
— Трепещите ущербы! Вам не сравниться с моим могуществом! Я — божество! Муахахах! — вновь расхохотался он, как конченый имбецил.
Новые члены совета активировали свои многочисленные умения и принялись закидывать противниками магическими снарядами. Полоска ХП стала медленно уменьшаться.
— Какая у нас тактика? — спросил оказавшийся возле меня Жиллиман.
— Видишь у него полоску над головой? — ответил я.
— Ну.
— Загну! Её нужно слить до нуля!
— Это гениально! Я бы не догадался! — он восхищённо всплеснул руками.
— А то ж! — я самодовольно похлопал его по металлическому плечу.
Бой набирал обороты: Тёмный Канцлер призвал каких-то призрачных мужиков с мечами, я ответил бомжами. Они принялись яростно рубиться, безжалостно портя мебель, стены и друг-друга. Магические спеллы, пули, гуси с самурайскими мечами, артиллерийские снаряды, женские трусы и лазерные трассеры безостановочно летели в противника, однако эффект был крайне низким — после сорока минут боя мы смогли снести максимум 25 % от его здоровья.
— Нужно жахнуть чем-то помощнее. Так мы его весь день лупить будем. — задумчиво произнес я, раздумывая можно ли собрать из бомжей атомную бомбу. Биологическую-то запросто, но от нее ущерб только репутации…
Стоящие рядом философы начали предлагать свои версии.
— Может попробовать обвалить на него потолок? — сказал Платон.
— Или наоборот сломать под ним пол? — Предложил Аристотель.
— Вы еще предложите выкопать яму и туда кольев натыкать! — съязвил я.
— А что? Идея неплоха… — не успел закончить Сократ.
В следующий миг Клёпа всадила в канцлера очередь из своего ржавого ппш. Вместе с последним выстрелом, неожиданно, материализовался Ктулху: гигантский склизкий монстр с кучей тентаклей, щупалец, хоботков и прочей, любимой японцами гадости.
— О, а я всё думал: когда ж он появится? — пробормотал я, вспоминая уникальную особенность автомата.
— Ктулху фас вон того в черном халате! — закричала кошка.
— По-моему правильно фхтагн говорить. — возразил я.
— Ктулху фхтагн! — согласилась Клёпа и тыкнула пальцем в канцлера.