Карадаг
Шрифт:
– Ничего не прошло!
– она задёргалась, пытаясь вырваться из его стальной хватки, но тут же притихла, осознав, что именно только что сказала.
Ничего не прошло.
Хотя они и не виделись девять лет. Полудетский, юношеский брак. Несколько сладких и пьяных, как "Изабелла", месяцев тут, у Карадага, на его родине. А потом ей стало скучно здесь, и она уехала - к себе в Питер, к холодному северному морю, прочь от моря южного, думая, надеясь, что он последует
Но он не приехал.
У неё остался только штамп в паспорте.
– Почему ты со мной не развелась?
– спросил он едва слышно.
– Детей же не было.
– Не знаю, - прошептала она, проводя кончиками пальцев по его широкой груди.
– А ты почему?
– Не знаю, - он тихо рассмеялся, и его грудь колыхнулась под её рукой.
– Чёртов ты пират, - беспомощно пробормотала она и шмыгнула носом.
– А неплохая идея, согласись!
– живо и с гордостью отозвался он.
– Мы со Степанычем, со старпомом то есть, вскладчину выкупили эту посудину у одного грека. Но таких посудин тут хоть... кхм... кой-чем ешь, а нужна была такая фишка, замануха, чтобы нас отличали.
– Позиционирование, - со вздохом подсказала Инна, вытягиваясь рядом с ним и устраивая голову на его плече. Плечо было твёрдым, горячим и родным.
Словно она никуда и не уезжала. Всегда засыпала тут, на этом плече.
– Ну!
– оживлённо подхватил он.
– Тогда я начал плясать от этой несчастной ноги, - его грудь снова вздрогнула от озорного смешка.
– У меня есть и нормальный протез, конечно же. Есть. Но это...
– Не тру, - опять подсказала Инна, сама невольно начиная улыбаться. Он был неисправим!
– Не по-пиратски, - согласился он.
– Я заказал вот эту деревяшку. А дед Егор, ты же помнишь, он с войны тоже с култышкой вернулся, научил меня, как её правильно юзать.
– Ты бы ещё глаз себе выбил, - проворчала Инна.
– И чёрную повязку нацепил. Для вящей и бащей труёвости. Капитан Крюк!
– Не-ет, это уже слишком, - серьёзно возразил Сильвер. То есть Гришка. Её Гришка.
– Тут как раз "Пираты Карибского моря" привалили. Мы попугая купили. Назвали его Флинтом. А потом Максимку подобрали - на пляже в Ялте, он там шлялся в набедренной повязке и в перьях, как идиот. С туристками фотографировался. Его папаша - дитя какой-то из Олимпиад.
– Московской, какой ещё, - хмыкнула Инна, продолжая улыбаться. Все эти раздолбаи стоили друг друга.
– А ты кем работаешь?
– наконец спохватился он.
– Что ты не замужем, я знаю.
В его голосе прозвучало такое самодовольство, что Инне опять захотелось хорошенько стукнуть его по бесшабашной башке.
– Я руководитель отдела, - неохотно ответила она.
– В одной проектно-сметной фирме. Довольно крупной. Неважно.
Это и вправду было неважным.
– Ого!
– с уважением сказал он, утыкаясь носом ей в волосы. Она чувствовала его тёплое дыхание на своей макушке.
– Я всегда знал, что ты сделаешь карьеру, ты же такая умная и... амбициозная.
– Знаток!
– насмешливо сказала Инна. Она как-то сразу успокоилась, приняв решение.
– Я уже не амбициозная, всё, проехали. Лучше скажи, ты многих баб сюда привозил?
– Сюда - ни одной, - без колебаний откликнулся он.
– А почему?
– продолжала неумолимо допытываться Инна, опершись на локоть и глядя ему в лицо.
– Романтическое ведь место.
– Романтическое, - всё так же легко согласился он.
– Но моя жена - это ты. А тебя я сюда никогда не возил. До этой ночи.
Ах, вот даже как...
Инна откашлялась.
– Тогда для тебя не будет сюрпризом то, что я сейчас скажу, - сурово объявила она, продолжая смотреть ему в глаза.
– Я твоя жена... и я остаюсь. Здесь, с тобой, на этой твоей "Фортуне". Твоим остолопам придётся принять это как данность. Я буду стирать ваши подштанники, чистить клетку вашему Флинту и следить за тем, чтобы вы не набивали на борт по пятьдесят человек.
– Сорок, - невинным голосом поправил он. Его глаза заблестели, губы дрогнули в мальчишеской улыбке.
– Сегодня было всего сорок. Ну, в твоём рейсе. Скоро сезон закончится. Аренда места на причале, да и горючка недешёвая...
– Миллиардер, - ехидно сказала Инна.
– И не спорь, я купилась именно на твои миллионы.
– Да ладно, на мою деревянную ногу ты купилась, - нахально заявил он и прижал Инну, возмущённо брыкнувшуюся, за плечи к палубе.
– А тебе пойдёт тельняшка!
И ловко перевернул её, усаживая на себя сверху. Инна поёрзала на его бёдрах, с удовольствием ощущая его напряжение. Провела рукой по твёрдому животу и чуть ниже. Никакая железница ему не требовалась.
Теперь настала её очередь изучать его, вспоминать: ладонями, пальцами, губами. Всем телом, Кожей к коже.
– Ты меня прикончишь!
– простонал он, прерывисто дыша.
– Не-ет!
– торжествующе засмеялась Инна, мотнув головой.
– Что ты там говорил про "вернуться втроём"?