Карантин в Гранд-отеле
Шрифт:
Сказать Элдеру? Нет! Он, Феликс, тоже ведь хочет бежать вместе с Мод через сточный канал. Если Додди схватят и он откроет свой план бегства, тут поставят часового…
Пусть этот мерзавец бежит! Ведь речь идет о Мод.
Пусть Додди бежит, и пусть бог накажет его…
Феликс немного успокоился. Он подошел к круглому, прикрытому решеткой входу в канал. Как раз таких размеров, чтобы мог пролезть человек. В глубину вела железная лесенка.
Теперь в первую очередь побриться. Феликс вернулся к столу. Может быть, в несессере найдется зеркальце. Раскрыв несессер, он убедился, что когда-то там и впрямь были бритвенные принадлежности, но теперь там
Он захлопнул несессер. Не беда – можно обойтись и без зеркальца. Он начал уже шарить по карманам, пытаясь найти куда-то девавшуюся бритву, когда услышал голоса.
Феликс быстро скрылся под кроватью. Увы, так все время. Под кроватью, на пожарной лестнице или в шкафу. Теперь и отвыкнуть уже будет трудно. Вошла Джильда. Напевая, с корзиной белья в руках. Она включила свет, потому что уже начало темнеть.
– Эй! Джильда! – крикнул кто-то. – Быстрее сюда!
– Что случилось?
– В складе нашли труп!
Джильда выбежала. Мартин и мальчишка-лифтер нашли труп, когда вернулись в склад с жаровней. Сейчас вокруг трупа кольцом стояли рабочие и слуги с перепуганными лицами.
– Близко не подходить! – крикнул Мартин. – Там могут быть следы!
Появилась полиция, за которой послали негритенка. Капитан, Элдер, Маркхейт и несколько полицейских.
– Так я и знал, – кивнув, сказал инспектор. – Миссис Вилльерс.
Началось следствие. Через полчаса торговец Вангольд был арестован, после того как он сам признался, что найденная рядом с трупом, у которого было перерезано горло, бритва с надписью «Сидни Крик» принадлежит именно ему.
Глава 43
Был уже вечер. Джильда, все-так же напевая, вернулась к себе в комнату. Чуть позже вошла горничная, задержавшаяся, потому что ее допрашивала полиция. Теперь они вместе начали разбирать корзину. Джильда вынимала белье, а горничная пересчитывала его.
– Две простыни… один пододеяльник…
– Наволочку не считай, это моя… Они допрашивали тебя?
– Ну да… спросили – обхожу я по ночам коридоры?… А как же, говорю, – инспекция! Они тогда спросили – не видела ли я чего-нибудь подозрительного? Я сказала… в коридорах все было тихо… а господин Вангольд – настоящий кавалер. Раз дал мне гульден, чтобы я отнесла письмо и цветы графине Петровой… А на другой день опять дал гульден, чтобы я отнесла еще одно письмо, но графиня велела передать ему на словах, что никакой золотой авторучки он у нее не оставлял… Он, бедняга, все время плакал и просил полицейских, чтобы ему разрешили поговорить с женой… по телефону…
«Бедный Вангольд» – подумал под кроватью Феликс, невыносимо страдавший от ползавших по нему муравьев и сороконожек.
– Вот если бы они спросили о четвертом этаже, тогда было бы чего рассказать. Свинство просто… Губернатор каких-то там островов, этот самый Шиллинг, и капитан Дикман на прошлой неделе перехватили сигареты, которые прислали откуда-то Брунсу. Подкупили портье… Три матраца… Я случайно услышала. Они тогда дали мне пятьдесят гульденов и сказали, что, если я буду держать язык за зубами, получу еще пятьдесят… чтобы я отнесла эти сигареты Брунсу, будто они так и пришли прямо по почте… А этот Брунс доставляет контрабандой оружие в Китай. Мне Фердинанд рассказывал. Это большое преступление, если вывозить тайком куда-то оружие с Явы. У него куча денег, хотя когда-то он был простым матросом и даже в тюрьме сидел… А теперь для него даже, сигареты специальные делают, чтобы табак был по его вкусу и его фамилия на ободке…
– О-о… это тот коренастый, который когда-то побил лифтера?
– Тот самый… А потом дал ему пятьдесят гульденов, потому что он неплохой человек, только большой грубиян… Теперь-то он уже ни с кем не дерется, потому что его отравили и он умирает. Это мне тоже Фердинанд сказал. Фердинанд – человек экономный и сигареты не покупает, а ворует у гостей. И он заболел от них. Тогда он решил, что этого Брунса хотят отравить, обыскал тайком комнату Дикмана и нашел там какой-то яд, который делают из конопли и мака. Если этот яд курить, он медленно убивает человека… Фердинанд сказал, что этого нельзя так оставить, потребовал у капитана и того англичанина денег и теперь сможет купить мотоцикл с коляской… Восемь голубых шелковых пододеяльников положи отдельно, это той бельгийки Одетты. Все шелковые, а вот решила же покончить с собой. Мартин говорит, что какой-то сахарозаводчик ухаживал за ней, а потом решил бросить, и вот из-за этого…
Феликс уже не обращал внимания на насекомых. Лежа на животе под кроватью, он весь обратился в слух… Он вспомнил, что ему тоже было плохо, когда он выкурил сигарету «Брунс». Конечно! Они отравили сигареты! И они оставляли на пороге мимозы – весточку от Ли Синг. А Брунс-то думает, что это ее проклятие…
– …А потом Фердинанд подслушал, как Дикман сказал Шиллингу: «…этот Брунс становится слишком опасным конкурентом. Для двух фирм тут нет места.» И тогда им пришлось еще дать ему летний костюм и бинокль. Лидия тоже берет деньги у одного адвоката с Явы за то, что молчит о его ребенке, который воспитывается тут в миссии, а на третьем этаже лифтер шантажирует одну даму…
– Только у нас в прачечной никаких приработков… В коридоре погас свет. Горело только несколько небольших синих ночных лампочек…
– Спокойной ночи, – сказала горничная и вышла с пустой корзиной. Джильда выключила свет, но раздеваться не стала. Она ждала…
Издалека послышался гул: в котельной загружают уголь. И снова тишина, которую нарушал только ровный шум дождя… Прошло полчаса.
Стук в дверь.
– Мартин?…
Ответа не было. Джильда отворила дверь, и кто-то вошел в комнату.
– Не зажигайте свет… Это я, – прошептал Крамарц. – Открывайте люк и получите деньги… Только не забывайте, что вам за это грозит десять лет. Так что держите язык за зубами.
– О… сагиб… Джильда… будет молчать…
Двигаясь в почти непроглядной темноте, молодой человек и девушка порядком шумели, так что Феликс смог выбраться из-под кровати. Вслед за Крамарцом и прачкой он тоже направился ко входу в канал. У Крамарца был при себе только крохотный чемоданчик. С драгоценностями миссис Гулд!
– Немного тяжело… поднять, – прохныкала Джильда, возясь с решеткой.
– Отодвиньтесь! – Крамарц отложил чемоданчик, вытащил что-то из кармана, немного повозился с решеткой… скрип… Люк был открыт, послышался шум воды. Крамарц схватил чемоданчик, протянул девушке деньги… Снова опустив за собой крышку люка, он поспешил вниз по ступенькам лестницы…
С писком бросились врассыпную крысы. Крамарц прижался к самой стене, чтобы случайно не свалиться в воду канала. У каждого поворота сквозь густые испарения тускло светилась лампочка… Примерно за десятым он увидел, наконец, ведущую вверх лесенку… Поднявшись по ней, он прислушался. Тишина… и плотный, тяжелый туман… Снова воспользовавшись своим инструментом, он поднял крышку… и был на свободе!