Карантин в «Гранд-отеле»

Рэйтё Енё

Прошло оно и теперь, как только он лег.

Вот это да!

На столе лежал ключ. Общий, универсальный ключ! Именно его та женщина велела принести Мартину. Он же открывает все двери! Ура!

Теперь он немедленно заберется в какую-нибудь пустующую комнату. Мало того! Выкупается! Да и побриться не помешало бы, а то он чертовски зарос… Раз уж есть ключ… Господи… С таким ключом раздобыть бритву не шутка.

М — да… Вот что делает с человеком необходимость. Он сунул ключ в карман и отправился на охоту за бритвой. Он свернул в слабо освещенный боковой

коридор… Чуть дальше отворилась дверь, мужчина в сером костюме вышел из номера, запер дверь, сунул ключ в карман и направился к лестнице, ведущей в холл или ресторан. Вперед!

Ключ легко повернулся в замке, и Феликс вошел в комнату. Искать долго не пришлось, на стекле туалетного сто лика лежал полный набор: бритва, ремень для правки, крем и квасцы.

Он быстро засунул в карман бритву и крем. Все первого сорта. Отличное лезвие, на отделанной перламутром рукоятке золотыми буквами выбито: «Сидни Крик». Захватив ещё мыло и полотенце, он поспешил наружу.

Ну, а топерь. Какая из комнат пустует? Бельэтаж наверняка переполнен. Он начал подниматься по винтовой лестнице наверх.

Постой-ка!…

Перед дверцей кухонного лифта, удобно прислонившись к стене, сидел один из слуг.

— Ну, поехали! — крикнул он в окошко лифта. — Долго там еще?

— Послушай, незачем так орать. — В коридоре появился управляющий Вольфганг.

— Прошу прощения, но клиенты начинают нервничать.

— Все равно кричать не следует. Что там с ковром?

— Вышла небольшая путаница… Я его положил в коридоре, чтобы потом отнести на склад… А он исчез…

— Каким это еще образом?

— Мартин сказал, что по ошибке отнес его в номер господина Брунса. Только там его тоже не видно…

— Улетел, значит… Его разыскивает полиция… Куда он мог деваться из комнаты Брунса?! — вышел из себя управляющий.

— Может, он там и есть в каком-нибудь из ящиков. Господин Брунс не любит ковров и мог засунуть его куда-нибудь…

— Почему же ты не поискал его?

— Потому что… он ведь разрешил нам убирать комнату только в его присутствии, а к ящикам никто из нас и прикасаться не смеет. Ужасный грубиян.

— Улаживайте сами!… Если завтра ковра не будет, пожалеете… Ясно?

— Да .

Загудев, появился маленький лифт с подносами, на которых стояли заказанные блюда. Забрав их, слуга отправил лифт назад.

— Кроме того, в сто втором надо убрать белье с постели. Чтоб завтра его там не было! И приведите в порядок стену: она там совсем обрушивается.

Рассерженный управляющий отправился дальше. Ушел я слуга с подносами. Феликс сразу же покинул свое укрытие на винтовой лестнице. С комнатой все уладилось! Сто второй номер наверняка пуст, раз там начала обрушиваться стенка. В это мгновенье появился лифт со вторыми блюдами. На тарелке лежала чудесная половинка жареного цыпленка. Феликс, недолго думая, сунул ее в карман и поспешил в сто второй номер.

Глава 34

Пустой номер был полон запаха заплесневевшей от сырости штукатурки. Феликс быстро прошел в ванную и повернул кран. Полилась

теплая вода. Однако даже чудесное ощущение, что сейчас он будет купаться, не прогнало горьковатый привкус во рту и чувство недомогания… Что-то с ним неладно. Даже цыпленок не доставил удовольствия, хотя он давно уже не ел. Добрую половину Феликс выкинул за окно. Потом выложил все из карманов на стул. Ключ, мыло и бритву с надписью «Сидни Крик». Выкупавшись, он, не вылезая из ванны, поставил перед собой зеркало и начал бриться. Как раз когда он покончил с одной щекой, раздался скрип поворачиваемого в замке ключа… Кто-то идет!… Феликс, не выпуская из рук мыло и крем, бесшумно скользнул к окну. Ключ со стула он захватил, но одежда была далеко, на тремпеле у двери…

— Вот так!… Давайте сюда ковер, этот номер все равно пустует, — послышался голос Вольфганга. — И не надо болтать о нем, пока его как следует не почистят.

— А чем это его так испоганили?

— Опрокинули бутылку наливки. А тебе должно быть стыдно. Всего и надо было прямо спросить у Брунса. Он сразу сказал, что сунул ковер в комод…

У Феликса стало легче на душе. В ванную они не зайдут,

— А вообще-то лучше положить его в ванной. Гоп!

У Феликса времени хватило только на то, чтобы молниеносно выскользнуть в окно и, вцепившись в пожарную лестницу, прижаться совершенно голому к стене на высоте третьего этажа. Хорошо еще, что окно выходило в глухой внутренний дворик.

— Неслыханная наглость! — послышался голос Вольфганга. — Какой-то сукин сын забрался сюда, чтобы переодеться!… И выкупаться к тому же!… Заберите это тряпье в канцелярию! Если я узнаю, какой подлец это сделал, я ему это так не спущу! Банда какая-то! Ну, пошли! Пошли!

…Они унесли его одежду. Он стоял в комнате с выбритым до половины лицом, бритвой и ключом в руках, но без одежды.

Он завернул ключ, бритву и мыло в полотенце и привязал узелок к руке. После этого он снова выбрался на лестницу.

Снова начиналась волнующая охота за одеждой.

В полной темноте вовсю хлестал дождь. Одно утешение, что, будь он одет, все равно сразу же промок бы до нитки. Темных окон виднелось всего-навсего три. Первое, справа от него, было тоже окном ванной. Он влез в него.

Плохо. Сквозь неплотно прикрытую дверь пробивался свет и слышались голоса.

Вдова! Он сразу узнал глубокий голос синьоры Релли.

— …У меня в жизни было не так уж много радости, но временами я была счастлива и поэтому мне не больно думать, что я старею…

— Он был добрым человеком? — спросил грубоватый мужской голос.

— Думаю, что да… Отчасти поэтому у меня сейчас и нелегко на душе. Я хотела попросить совета у вашего коллеги, но, странное дело, после двух коротких встреч он больше не попадался мне на глаза.

— Я не знал, что здесь, кроме меня, живет еще кто-то из миссионеров.

— А он даже из того же самого ордена, что и вы: такие же самые пуговицы, такая же бархатная куртка с серым пятном.

— Очень странно…Серое пятно просто-напросто выела на бархате моль…