Каратель. Том 1: Шпион поневоле
Шрифт:
— Обслуживание постояльцев, сэр, — динсбот слегка повернулся вокруг своей оси так, чтобы снова оказаться лицевой стороной к Максу. — Я — робот-коридорный.
— Первый раз слышу.
— Вполне возможно, сэр. Я — новая модель, HR-203H. Запущена в производство только восемьдесят три дня назад.
— Ты кажешься довольно смышлёным, — заметил Макс.
— Благодарю, сэр. Мой процессор имеет седьмой уровень.
— Серьёзно? И что это значит, робот?
— Я умнее других динсботов. Примерно на двадцать четыре процента. Я могу обучаться, прогнозировать, владею…
— Ладно, перестань, — прервал его Макс.
Похоже, он ошибся, и из-за этого парень испытал лёгкий укол досады. Предчувствия — это хорошо, но нельзя же превращаться в параноика.
— Как скажете, сэр.
— Вас всё-таки стремятся сделать похожими на людей, да? — успокоившись насчёт робота, Макс направился в ванную.
— Не знаю, сэр.
— Ладно. Займись завтраком.
— Да, сэр.
Макс закрыл дверь ванной и пустил воду. Быстро помывшись и почистив зубы, надел халат и вышел. Динсбота не было, но на столе стояло то, что Макс заказал: отбивная, картошка и сок.
«Не так уж и плоха эта гостиница, — подумал Макс, садясь и беря приборы, — если её хозяин смог позволить себе купить этого робота последней модели».
Конечно, она не могла сравниться с шикарными отелями Нью-Йорка, Москваполиса, Большого Берлина, Токио, Осаки, Куала-Лумпура — гигантских мегаполисов Земли. Но там вообще жизнь текла по-иному. Макс видел по телевизору километровые башни из стекла и металла, ажурные конструкции мостов, двадцатиуровневые аэромагистрали, огромные парки, некоторые из которых висели в воздухе, поддерживаемые антигравитационными устройствами. Сплошная роскошь, запечатлённая в масштабе. Чрезмерность, избыточность. Символы достатка. Эти города словно кричали: «Мы задыхаемся от денег, нам некуда их девать! Что бы ещё такого придумать, чтобы потратить их?!»
И всё же Макс не хотел бы жить там. Земля для него была юдолью скорби, и он с детства стремился покинуть её. Не перебраться в город пошикарней, а оставить планету навсегда. Перевернуть эту страницу своей жизни.
Другое дело — Венера. Вторая колонизированная человечеством планета, на которой изначально размещались заводы высоких технологий. Их продукция и сыграла решающую роль в том, что Венера стала колыбелью робототехники. Макс не раз слышал, что там есть машины, чьи искусственные мозги не уступают человеческим. Да что не уступают — превосходят во множество раз! Даже мощные компьютеры боевых крейсеров по сравнению с ними можно считать всего лишь кучей микросхем, а ведь они вели многоцелевые бои и в общении создавали иллюзию полноценных личностей. Правда, слишком дисциплинированных и покладистых.
А ещё на Венере имелись многоярусные сады, возвышавшиеся над самыми высокими небоскрёбами, водопады и озёра с золотыми и красными рыбками, знаменитые казино, каждое из которых походило на маленький город. Там не было трущоб и бедных районов — во всяком случае, в рекламных роликах и выпусках новостей о них никогда не упоминалось. Венера являлась землёй обетованной, Эдемом, в котором человек мог забыть обо всём, что было, и не думать о будущем. Хотя Макс понимал, что ему нужно от жизни совсем другое — действие и риск — увидеть своими глазами воплощённую мечту homo sapiens он бы не отказался. Надо ведь держать в голове образ места, где однажды можно осесть, обрести заслуженный покой. Отдохнуть.
Покончив с завтраком, Макс перебрался в кресло и включил телевизор. Показывали какое-то шоу. На другом канале шла передача о городах-заповедниках — зонах, в силу различных причин изолированных от остального мира. Некоторые занимали целые хабитаты и даже сателлиты. Макс переключил канал и попал на прямую трансляцию концерта из Мраморного зала Дворца Содружества, правительственной резиденции Федерации.
Дирижёр, плотный человек в чёрном фраке, неистово размахивал палочкой, заставляя добрую сотню человек извлекать из инструментов волшебные звуки. Макс знал его имя: это был знаменитый во всей солнечной Системе Леонард Экер, заслуженный деятель искусств, лауреат каких-то там премий и так далее. Словом, он был конъюнктурщиком и представлял официальную точку зрения на музыку. Так же, как и Джон Уидоу, темнокожий композитор, чьё произведение под пафосным названием «Величие» как раз исполнялось.
Макс несколько минут слушал, потом протянул руку к пульту, чтобы поискать ещё что-нибудь, но в этот момент картинка концерта исчезла, и возникла заставка: на красном поле чёрный пентакль. «Экстренное сообщение!» — гласила надпись поперёк экрана. Макс ощутил, как внизу живота зарождается щемящее чувство.
Глава 42
На экране появился человек в военной форме цвета ржавчины. Несколько наград виднелись на левой стороне груди. Безупречная выправка выдавала старого офицера. Под мышкой он держал фуражку.
— Жители Плутона! — проговорил человек торжественно, не мигая глядя в камеру. — Я счастлив сообщить, что сегодня в 8 утра по Вифлеемскому времени и в 16 часов по Московскому времени Русский сектор отделился от Федерального Содружества и стал автономным. Поверенный Наместник Рихард Вайнгер и чиновники Федерации были освобождены от своих обязанностей и в данный момент ожидают отправки на хабитаты космического пространства Сатурна. Отныне Русский сектор объявляется президентской республикой. Временно исполняющим обязанности президента назначен Виктор Фёдорович Седов, бывший председатель Министерства Управления Плутона. В виду случившихся перемен очевидной представляется необходимость установления на первое время мер для предотвращения беспорядков и попыток вмешательства Федерации. С этой целью вводится комендантский час с десяти часов вечера по местному времени. Также будет установлено патрулирование улиц. Кроме того, вводится особый порядок регистрации пассажиров, прибывающих и покидающих Плутон, с которым уже сегодня можно будет ознакомиться в космопортах и пунктах приобретения билетов на межпланетные рейсы. Дорогие сограждане, мы надеемся на ваше понимание и рассчитываем на помощь в нелёгком деле борьбы за обретение независимости. Этот длительный процесс начался сегодня, но мы верим, что рано или поздно Русский сектор отстоит право быть самостоятельным государством. С вами был министр обороны республики Владимир Колосов. В час дня смотрите обращение исполняющего обязанности президента Виктора Фёдоровича Седова.
Голограмма министра исчезла, остался только фон с пентаклем. Громко зазвучала торжественная, пафосная музыка — видимо, гимн нового государства. Резкие, раздражающие звуки, среди которых особенно выделялись литавры и трубы, больше всего походили на военный марш.
Макс перевёл дыхание и задумчиво потёр лоб. Ситуация резко поменялась, и теперь он чувствовал себя совершенно потерянным. Парень понимал, что первым делом следует помедитировать и с помощью духовных практик постараться расставить всё по местам, чтобы принять оптимальное решение, но чувствовал, что слишком растерян и сбит с толку, чтобы сосредоточиться. Его обучение ещё не достигло уровня, при котором последователь мог ввести себя в транс, невзирая ни на что.
Хлопнула входная дверь, и Макс резко поднялся, весь подобравшись. Но оказалось, что это Женя.
— Привет! — сказала она, бросая пальто на спинку дивана. На ней были красное платье до колен и туфли-лодочки, на шее сверкало колье из искусственных бриллиантов. — Ты уже встал?
— Да, — отозвался Макс, следя за ней взглядом.
Он хотел спросить, слышала ли она о переменах на Плутоне, но в то же время ждал, что она сама заговорит об этом.
Так и случилось.
— Смотрел обращение министра обороны? — спросила Женя, выключая телевизор.