Каратель
Шрифт:
– Дура! Какой, нах…, газовый баллон?! Какой, в ПИ…ДУ, баллон?
Стрельцов бросился к окну. Внизу залаял Кляйн.
Во флигеле проснулись обе горничных - Люся и Марина.
– Что это?
– спросила Марина, бессмысленно тараща глаза.
– Гром, наверно, - испуганно ответила Люся и втянула в плечи голову в бигудях. Марина быстро перекрестилась.
В дежурке Смирнов цыкнул на Кляйна, положил руку на телефон и сказал: шпана, говоришь, Коля? Ну-ну шпана… Он снял трубку и стал звонить на пост, ментам.
Николай и Ашот быстро переглянулись. Николай был уже одет, Ашот еще надевал адидасовскую куртку. Водитель сидел на диване в одних трусах.
– Шевелись, - сказал ему Николай.
– Чего?
– Болт через плечо. Одевайся.
– Николай передернул затвор табельного ИЖа. Ашот надел куртку и вытащил из оперативной сбруи, висевшей на спинке стула, свой пистолет… Водила все еще сидел на диване. Николай сказал ему: - Мигом одевайся, бери "помпу" и двигай к дому.
– А вы?
– А мы прочешем территорию.
Ашот шагнул к двери, но Николай сказал:
– Не сюда, Ашот, в окно. Рацию возьми. Охранники с пистолетами и рациями в руках бесшумно выбрались в окно.
Таранов держал в прицеле дверь и материл нерасторопных охранников. Прошло уже секунд двадцать пять - тридцать, как он проник на территорию и явно был обнаружен - пора бы им проявить себя… Он материл себя за то, что неправильно спрогнозировал развитие событий и впустую израсходовал "танк". Он материл третьего добермана, который - сволочь - неизвестно где, и это создает дополнительный фактор нервозности.
Скрипнула дверь флигеля, и из нее вышел человек в трусах и с ружьем.
– Алле!
– закричал в трубку Смирнов.
– Нападение на объект № 4!
– Нападение?
– тупо переспросил голос в трубке.
– Нападение, блядь… высылай людей! Срочно!
– Понял, - неуверенно произнес голос.
– Щас приедем.
Человек на крыльце растерянно крутил головой по сторонам и ружье держал неловко. Ему было страшно, и каратель ощутил этот страх… Он мог бы запросто снять человека, но не спешил, ждал, когда появится второй охранник.
Николай и Ашот быстро разошлись в разные стороны, они не собирались прочесывать территорию - хрен ты ее прочешешь. Они рассчитывали на собак, но собаки никак себя не проявляли. Взрыва, что ли, испугались? Еще они рассчитывали на то, что террорист "клюнет" на водителя и обнаружит себя. Прошло полминуты. Террорист или террористы никак себя не проявляли. Было тихо, и только в доме повизгивал Кляйн. Полыхала калитка…
Время шло, время играло против Таранова, и он решил обострить ситуацию. Используя затененный участок, он встал, левой рукой поднял пульт как можно выше и активировал второй танк. Он не знал, что охранники уже покинули флигель, уже работают на территории, а глазастый Ашот засек короткий проблеск никелированной антенны пульта.
– Вижу, - шепнул Ашот в радиостанцию.
– Он возле беседки… берем?
– Подожди, - ответил Николай, - возможно, он не один.
Опытный Николай рассчитывал, что террористы "клюнут" на водителя, но они не клюнули… значит, тоже опытные. Николай вызвал Смирнова, сказал: Пашка, выпускай Кляйна… он как - работать может? Смирнов ответил: кажется, может.
– Тогда выпускай.
Смирнов погладил Кляйна по голове, посмотрел на экран монитора, контролирующего вход в дом: пусто, никого - оттянул язык засова и выпустил пса. Кляйн сразу рванулся вперед.
Иван отсчитывал секунды, ожидал взрыва - сразу после взрыва он снимет выстрелом дурного мужика в трусах, положит гранату в окно флигеля и возьмется за дом… но все случилось иначе.
Илья Семенович Стрельцов оторвался от зрелища пожара и повернулся к жене.
– Что там, Илюша?
– спросила Жанна. Стрельцов сказал: дура, - подобрал с пола презерватив и швырнул супруге в лицо.
– Ах, - сказала она. Стрельцов надел халат и пошел вниз.
Садовник и повар выскочили на крыльцо флигеля. Оба кричали: пожар!
Крупными прыжками бежал в сторону Ивана Кляйн. За стеной катил к калитке танк.
Ручеек огня добрался до лежащей на боку канистры - канистра вспыхнула огненным шаром, осветила все ярким светом.
Таранов не вовремя рванулся вперед. В ярком свете он был как на ладони. Ашот, не дожидаясь команды, трижды выстрелил… промазал. Таранов нырнул на землю, ответил тремя выстрелами на звук и тоже промазал.
Леска выдернула чеку гранаты на "броне" атакующего "танка". Таранов перекатился в сторону, спрятался в тени.
Три мужика на крыльце испуганно присели. Водитель выставил ствол "моссберга", зажмурился и выстрелил в никуда.
"Танк" вкатился в огненный круг у калитки - ахнула граната. Просвистели осколки, взрывная волна погасила огонь на внешней стороне стены, разбросала пучки горящей травы.
Взрыв на одну-две секунды отвлек обороняющуюся сторону, напугал Кляйна. Таранов "под шумок" выстрелил в застывшую собаку и нырнул за каменный фундамент беседки… Прикрываясь фундаментом, перекатился вправо, выстрелил в сторону Ашота и снова откатился влево. Две ответные пули хлестанули по камню, и теперь Иван гарантированно засек, откуда стреляет охранник… Он прицелился, сделал выстрел.
Николай увидел, как Ашот ткнулся лицом в клумбу, матюгнулся сквозь зубы. Он предположил, что террорист, скорее всего, работает в одиночку, но даже один, без сообщников, он чертовски опасен: за минуту он сумел каким-то образом нейтрализовать обученных псов, сумел выстрелом с сорока - сорока пяти метров убить Ашота… Ловкий бес! Профессионал.
Николай Прошкин тоже был профессионал, прошел школу 9-го управления КГБ СССР. За те восемь лет, что прошли с тех пор, как Николай оставил государеву службу, он, конечно, подрастерял часть навыков, но даже сейчас он был на голову, а тонна две, выше тех "секюрити", которых как блины пекут бесчисленные "школы телохранителей". Он умел быстро анализировать ситуацию, быстро принимать решения, а главное, он на всю жизнь усвоил: высшая ценность - безопасность ОП. "Персона", которую Николай охранял нынче, не вызывала у него ни малейшего уважения - сволочь! Обычная зажравшаяся скотина!
– но рефлекс охранника у сотрудника "девятки" был заложен глубоко. Глубже, чем у доберманов.