Каратель
Шрифт:
– Ванька, это я, - сказала она тихо… и у Таранова остро, как после тяжелого марш-броска, закололо в подреберье. Светлана всхлипнула, и он мгновенно собрался.
– Все будет хорошо, - сказал он.
– Все будет просто замечательно. Как с тобой обращаются?
– Хорошо, - сказала она. Ей хотелось сказать очень много, но слов почему-то не было.
– Хорошо, Ваня, нормально.
– Танцор рядом?
– спросил Таранов.
– Кто?
– удивилась она, но Танцор сам уже протянул руку к телефону:
– Ты готов, Пивовар?
– Да… слушай, Танцор, если вы со Светланой что-нибудь… Всех перебью к чертовой матери. Понял?
– Не пугай, Ваня. Не надо. Никто твою тетю обижать не собирается. Да и ты мне на хрен не нужен. Товар с тобой?
– Да.
– Тогда слушай внимательно: через сорок минут проедешь по проспекту Просвещения от Гражданского до Симонова. А мы за тобой со стороны поглядим.
Иван отлично понимал, что его хотят помотать по улицам, чтобы убедиться, наблюдая со стороны, что он один… Им риск тоже ни к чему.
– … со стороны поглядим. Телефон держи под рукой. И чтобы никаких фокусов. Мы будем сканировать эфир.
– Про сканирование эфира Танцор, разумеется, солгал. Не было у него аппаратуры для сканирования. Таранов ответил:
– Не ссы, Никита. Мне заморочки тоже не нужны.
– Ну, гляди, Ваня. Через сорок минут. Время пошло.
– Есть еще один нюанс, Танцор.
– Ну?
– У меня теперь другая тачка.
– Почему?
– Не важно… я буду на серой "копейке", номер…
Танцор выключил телефон, улыбнулся Светлане:
– Ну вот видишь. А ты волновалась… поехали. Спустя две минуты "Нива", в которой сидели
Танцор, два боевика и Светлана, отъехала от дома, где была запасная нора Танцора. Следом катились две "восьмерки" с владимирскими номерами. Время пошло.
Таранов совершенно не представлял, как будет действовать. Он не знал ни места встречи, ни количества противников, вообще никаких конкретных деталей и обстоятельств. Он мог только предполагать, что место Танцор выбрал уединенное, с хорошо просматриваемыми подходами-подъездами. И что количество противников будет человек пять-шесть, навряд ли больше… Да еще он знал, что не имеет права на ошибку.
Иван пустил двигатель и поехал на проспект Просвещения. Он не спал около полутора суток и чудовищно устал. Теперь ему предстояло принять бой и выиграть его во что бы то ни стало.
На проспект Просвещения он выехал точно в назначенный срок. Машин в это время было уже мало, Иван ехал не торопясь, поглядывал на телефон, лежащий на правом сиденье. Телефон молчал, било в глаза низкое солнце, на севере всходила бледная, почти невидимая луна, светофоры тревожно мигали желтым… Не доезжая улицы Симонова, он получил приказ развернуться и ехать обратно. Спустя три минуты Танцор приказал еще раз развернуться. Иван выполнял все команды беспрекословно.
– А теперь, - сказал Танцор, - направо, по Лиственной, до упора.
Он поехал по Лиственной…
Танцор стоял на втором этаже недостроенного корпуса. В бинокль он увидел, как серая "копейка" вырулила на Лиственную. Едет. Едет Пивоваришка. Наблюдатель с проспекта Просвещения сообщил, что хвостов за Пивоваром, кажется, нет… Танцор опустил бинокль и снова связался с Тарановым:
– За автобусным кольцом свернешь направо, на грунтовку. Поедешь к недостроенным корпусам. Там остановишься.
"Копейка" закачалась на ухабах грунтовки, солнце светило теперь в спину, и тень машины была длинной-длинной. По обеим сторонам были кусты и свалка, впереди - ярко освещенные наполовину севшим солнцем корпуса. Солнце работало сейчас на Ивана - ослепляло боевиков Танцора. Таранов ехал медленно, всматривался в бетонную мешанину опор, перекрытий, пролетов. С каждым оборотом колес он приближался к этой груде бетона.
Не доезжая сто метров, Иван остановился. Тотчас же запиликал телефон.
– Что встал?
– спросил Танцор напряженным голосом.
– Дай мне Светлану, - ответил Иван.
– Зачем?
– Хочу убедиться, что с ней все в порядке. Танцор проворчал что-то недовольно, но со
Светланой соединил.
– Слушай меня внимательно, - быстро зашептал Таранов.
– Мне нужно знать, сколько их. Начинаю отсчет. На правильной цифре скажешь: все в порядке… поняла?
– Да.
– Один… два… три… четыре…
– Все в порядке.
– Тебя держат в машине?
– Да.
– Понял. Как только начнется стрельба - пригнись. Все будет хорошо… ты мне веришь?
Ответить Светлана не успела - трубку у нее отобрали, и голос Танцора произнес:
– Хватит, наворковались… Подгоняй тачку, Пивовар, и сам выходи с поднятыми руками. Весь груз с тобой?
– Как договаривались, - буркнул Иван.
– Ну-ну, смотри. Вздумаешь финтить - пожалеешь… подъезжай.
Иван наполовину вытянул подсос, добавил двигателю оборотов и рванул с места… счет пошел на секунды. Он уже четко видел "Ниву" в глубине корпуса и человека с ружьем в руках возле нее… Пятьдесят метров до построек… Чуть в стороне Иван засек "восьмерку" и - рядом с ней - еще двоих. Двадцать метров. Иван распахнул дверь и выкатился из машины, а "копейка" поехала дальше.
Таранов перекатился по земле, больно ударился плечом о бетонную балку и распластался за ней. Сходу дал очередь из "узи" - неприцельно, для острастки… "Копейка" едва не сбила одного из стрелков и врезалась в колонну. Теперь - только вперед. Жестоко. Агрессивно. Необратимо. В условиях численного превосходства бандитов только жестокая и непреклонная агрессивность атакующего способна привести к победе.
Таранов стремительно переместился влево, и ему открылся один из бандитов. Иван вскинул правую руку со "стечкиным" и вкатил в него два одиночных - бандит рухнул… С левой руки Иван дал очередь из "узи". Пули звонко защелкали по колоннам, бетонный свод отразил звук выстрелов.