Каратели
Шрифт:
Сказку пришлось забросить и развлекать Катю.
– Эй, малышка, в чем дело?
– улыбалась ей постоянно и на вытянутых руках катала по воздуху, а она смотрела в ответ долго, пристально, но без эмоций Странная она — не похожа на себя обыкновенную. В привычное время покажи ей пальчик (без преувеличения) и улыбнись и в ту же минуту та начинала смеяться.
– Улыбнись!
– попросила в сотый раз и продемонстрировала яркую улыбку. А в ответ сухое безразличие. Катя не желала общаться.
Об
– Надеюсь не твой?
– задал Гектор вопрос. Я лишь отвернула Катю от него, чтобы черным взглядом из-под очков не испугал ребенка. (Уверенна у него страшный взгляд под тьмой очков).
Молчала на вопрос, не могла выдавить ответ. Приоткрыла рот, языком пыталась повертеть и произнести хоть слово, букву, но изо рта доносился пустой звук. Уж больно долгая пауза, но ничего не могла поделать. Не хотелось общаться.
Гектор в улыбке приподнял один уголок губ, заговорил насмешливым тоном, как с давним другом после долгой разлуки:
– Еще в нашем мире я достал на тебя информацию, и там не было ни слова о Твардовском и детишках. Видимо, жизнь Абрамовой Дианы выдумка? Я был уверен, что Абрамова пай-девочка из интерната, чистенькая, миленькая. Не тронутая.
Чистенькая? Язык зашевелился, наконец:
– Пришел в очередной раз оскорблять меня? Доставляет искреннее удовольствие насмехаться?
Сдержался. Не ответил на мой выпад, более того отвел взгляд в сторону. Тень недовольства набежала на его лицо, сделав настороженным и опасным. Губы мужчина плотно сжал, отчего скулы четче заострились, выдавая раздражение или злость.
Малышка заплакала, может на мой холодный голос среагировала. Лицо скривила, брови нахмурила, глаза зажмурила и сорвалась на плач. Как будто ударили ее.
– Эй! Ну маленькая!
– самой плакать захотелось от ее вида.
– Я не хотела тебя пугать! Не плачь!
Взяла под мышки драгоценный кулек на вытянутые руки и заулыбалась. А в ответ на мои действия крик и раздражение. Как ее успокоить?
– Дай сюда!
– услышала гневный тон, а малышка исчезла из моих рук. Одна секунда и пальцы сжимали пустоту.
Гектор поднял малышку высоко-высоко над головой, один глаз прищурил и «так» сладко улыбнулся. Не ухмыльнулся, не щерился, а радостно по-мальчишечьи, ласково.
– Привет! Ты Катюха? А я Гекторрррр!
– букву «р» зарычал. А малышка перестала плакать и уставилась голубыми глазками на предмет исследования — здоровый темноволосый дядька, который улыбался. Губы приоткрыла в немом восторге,
– Сейчас полетим в космос!
– выдал насмешливо Гектор.
Я старалась не вмешиваться, боялась пошевелиться и нарушить спокойную обстановку и добрый настрой Кати. Неосторожные действия могли вновь привести к падению настроения.
Только сейчас поняла, какое палящее сегодня солнце, как горят щеки и шея, глядя на парочку.
Гектор… я... ребенок. Я... ребенок...Гектор.
Резкое движение и Катя с веселым смехом взлетела на воздух. Гектор отнял руки, подкинув малышку высоко верх над головой.
– Какой полетаем?
– дошел истинный смысл предложения Гектора. Я подскочила сбоку к Карателю, но боялась прикоснуться, а мало ли отвлеку и уронит. Сердце невидимо кольнул испуг от этой мысли. Вдруг правда уронит?
– Отдай Катю. Ты -- изверг! – заявила, но Гектор опять подкинул ребенка.
Малышка засмеялась заливисто, от души.
А мне сегодня не улыбалась, поэтому я замолчала, пока один радостно улыбался, играясь с ребенком, а вторая смеялась и мельтешила руками в процессе полета.
– Удивительно, как обычный ребенок!
– протянул замечание Гектор.
А я недовольно буркнула:
– Да. Рогов и клыков нет. И даже кровь у нас красная. НЕ черная и НЕ ядовитая!
В одну линию выстроились дети Эли и мои, готовые принять участие в развлечении с дядей.
Ну вот! Его любят дети.
Гектор перестал запускать ребенка в космос и уверенно посадил Катю на кисть руки, другой поддерживал ее за талию. А Катюха в забавных желтых трусиках и футболке что-то лопотала на своем языке Гектору. Удивительно, но Катя не боялась Карателя и его прикосновений. Очень странно.
Как два голубка. А я за ними в сторонке наблюдала и не заметила, как начала улыбаться.
«Милые!» -- одна мысль настойчиво трезвонила в голове. Умел Гектор быть иногда милым, если хотел.
Быстро стерла все признаки малодушия, убрала улыбки.
– У тебя есть дети?
– на мой вопрос Гектор отреагировал по меньшей мере странно. Улыбка, которую дарил Кате, пропала. Сам заторможено обернулся в мою сторону, будто ему шуруп вытащили из сустава и теперь его тело плохо двигалось.
– Упаси Господь!
– объявил, а потом вновь вернулся к интересовавшей его «женщине», которая щупала ему правый глаз и веко.
– Племяннице пять лет. Ее папашка ушел к другой женщине, поэтому с рождения приходилось помогать сеструхе в воспитании девочки. Очень хочу «устранить» козла и освободить ее от «связи», но Ленка вечно ноет: «Ой, люблю его! Не хочу разрывать связь!» Жалко дуру!