Караул под «ёлочкой»
Шрифт:
– Ну, что там у нас по последней операции?
– Шах Нур Махтари решительным жестом отодвинул бумаги на край стола.
– Были проблемы? Можешь говорить спокойно, мой кабинет защищен от прослушивания.
– Все прошло удачно, уважаемый Махтари, - тонкие губы посетителя сложились в довольную улыбку.
– Товар успешно переправлен через границу и получен нашими друзьями. Деньги уже поступили. Канал очень надежный...
– Это хорошо, что канал надежный, - Махтари устало откинулся на спинку кресла. Черные колючие глаза изучающе буравили гостя.
– Плохо то, что наше дело, может быть, придется свернуть.
Улыбка исчезла с лица посетителя. Взгляд Нарханга мгновенно сделался холодным и жестким.
– Это невозможно, уважаемый Махтари. В деле заняты многие достойные люди. И ваша доля...
– Причем здесь моя доля, Ахмад?
– раздраженно прервал собеседника хозяин кабинета.
– Есть вещи, которые стоят выше нашей с тобой доли в этом деле. Государственная политика страны, например.
– Я что-то не пойму, уважаемый Махтари... Ваше положение в стране может решить все проблемы... Одно только ваше слово и...
– В Афганистане - да, - утвердительно закивал Махтари.
– А вот за пределами страны - нет... Да, я -министр. Да, я член политбюро Центрального комитета партии. Но... Ты слышал, что вчера в Москве Горбачев и Наджибулла согласовали график вывода советских войск?
– Ну, в общих чертах...
– Ахмад неопределенно пожал плечами. Он привык жить сегодняшним днем и его никогда не интересовали переменчивые ветры в высоких политических сферах.
– Только причем здесь наше дело?
– Ты не понимаешь?
– кустистые седые брови Махтари удивленно взлетели вверх.
– К середине февраля следующего года войска шурави уйдут из Афганистана, Ахмад. Я не уверен, что без их поддержки Наджибулла удержит власть...
– Но у нас есть отряды цорандоя, есть армия, -робко возразил Ахмад. В его голосе послышались растерянные нотки.
– Кроме того, если русские уйдут из Афганистана, Штаты и Европа наверняка тоже уменьшат помощь оппозиции...
– Неужели ты думаешь, что Вашингтон и его европейские прихвостни когда-нибудь согласятся с существованием нашего режима?
– проворчал министр и скептически ухмыльнулся.
– Но даже если власть в стране удастся удержать, наше с тобой дело все равно придется сворачивать. Друзья из советской армейской группировки окажутся по ту сторону границы. Мы больше не сможем получать оружие для перепродажи...
– Наверняка останутся советские военные советники, - было заметно, что прежняя уверенность оставила Ахмада. Как утопающий, который хватается за последнюю соломинку, он лихорадочно пытался отыскать хоть какой-нибудь выход из складывающейся не в его пользу ситуации.
– Можно будет попробовать договориться с ними...
– Новые люди - это всегда новые проблемы, -Махтари устало взмахнул рукой.
– И новые затраты... Ты прав, кого нужно из шурави мы бы, конечно, заинтересовали... Но дело еще и в том, дорогой мой Ахмад, что по московскому соглашению Горбачева и Наджибуллы поставки советского вооружения в Афганистан сократятся почти в три раза.
– Ого!
– Ахмад ошарашено присвистнул.
– Так мы ничего уже не сможем вытащить!
– Вот именно, что не сможем, - озабоченно пожевав губами, подтвердил Махтари.
– Более того, окажется под угрозой и второй цикл нашего дела, Ахмад. Порошок, который мы покупаем на вырученные за оружие деньги, теперь не будет без препятствий попадать к нашим таджикским и узбекским друзьям. Количество военных авиарейсов после вывода войск шурави резко сократится. А обычные гражданские рейсы контролируются и пограничниками, и таможней. Твои парни когда-нибудь имели дело с советской таможней, Ахмад?
– Нужно что-то делать, уважаемый Махтари, -Нарханг пропустил язвительную реплику собеседника мимо ушей и упрямо тряхнул стриженой головой.
– Должен же быть какой-то выход!
– Выход, выход, выход, - Шах Нур Махтари нервно забарабанил пальцами по столешнице, а потом раздраженно хлопнул ладонью по папке с оперативными сводками на краю стола. В последние несколько недель папка стала непомерно раздуваться от ежедневно поступающих новостей. Как правило, плохих.
– Если не будет никаких изменений в существующей схеме переброски товара и его оплате - вот лучший выход.
– Все изменения в наших отношениях с шурави идут от Горбачева, помолчав, заметил Ахмад.
– Если не будет Горбачева, не будет и изменений.
– Ты предлагаешь...
– чиновник несколько секунд, не скрывая изумления, смотрел на Нарханга, а потом захохотал:
– Ты не в своем уме, Ахмад!
– Горбачев не нравится и самим шурави. Я знаю многих, кто недоволен им в армии и среди партийных работников, - Нарханг, казалось, не заметил насмешки хозяина кабинета и упрямо гнул свою линию.
– Если его удастся ликвидировать...
– Хватит!
– Шах Нур Махтари остановил его властным жестом.
– Я реалист, Ахмад, а не фантазер. Нет, убрать Горбачева не в наших силах. Вынудить шурави отказаться от вывода своих войск и сорвать всю эту затею с переговорами - вот что нам нужно сделать!
– Русские откажутся выводить войска, если ситуация в Афганистане резко ухудшится, - размышляя вслух, Нарханг наморщил лоб.
– Если, например, Раббани наплюет на договоренности, и отряды исламистов начнут новое наступление на Кабул...
– Раббани не пойдет на срыв соглашений, - Махтари покачал головой.
– Ему выгодно, чтобы шурави ушли из страны. Тогда ситуация резко изменится в пользу оппозиции. Это во-первых. Во-вторых, советское руководство начало стратегическую игру с Рейганом. Чтобы заставить Штаты отказаться от программы «звездных войн», Горбачев может пойти на любые политические жертвы. И Наджибулла, и Афганистан только разменные монеты в торговле Советов с Америкой... Это как турецкий гамбит в шахматах: жертвуешь одну фигуру, чтобы выиграть всю партию.