Караван к Наташке. Дилогия

Бриз Илья

— Кто мешает поставить ретранслятор, качественно защищенный от радиации, прямо на планете? — парировала жена.

— Логично, — улыбнулся Затонов, — здесь, родная, ты меня уела. Как я сам не догадался? При нахождении приемо–передатчика ментосвязи на Наташке, за глаза и за уши хватит слабенького одноватного каскада, чтобы полностью охватить всю планету, — он вновь задумался и через пару минут спросил: — Способ инициации ментоканала у модификанта? Или просто приказать ему подойти к передатчику и вложить голову в контур?

— Не думаю, что стоит действовать так грубо

и прямолинейно, — высказалась Сюзанна. — Мне кажется, что вполне хватит естественного резонанса. По прикидкам Барденштейна, тех десяти лет, что уйдут на передачу информации, совершенно достаточно, чтобы в какой‑то момент образовалась устойчивая обратная связь.

Он побарабанил пальцами по столу, ища еще какие‑то аргументы, приняв на себя роль «адвоката дьявола», но на первый взгляд ничего, порочащего идею жены, не обнаружил.

— Подходящие файл–серверы для наших мозгов я на квантово–элементарном мультипликаторе соберу со всеми тестированиями за неделю, — как само собой разумеющееся, сообщил Павел. — Минимум столько же уйдет на изготовление и проверку всего остального необходимого оборудования.

— Ты так торопишься со мной расстаться? — с хитринкой в голосе спросила жена.

— Не понял? — удивился подполковник.

— Я, как воплощение богини, мать–Создательница, поведу свой народ, когда придет время, на юг Америки. А папаша–Создатель, — она ткнула пальцем в грудь подполковника, — займется тем же самым в Европе, заодно перетрахивая всех приглянувшихся модификанточек. Вот тут‑то, мужинек, и я тебе рога по наставляю. Развесистые такие… Будешь знать, как при живой жене с первой попавшейся изменять, — Сюзанна указала на как всегда красующуюся на мониторе Наташку и расхохоталась.

— Сюзи, — обиделся он, — а «Волкодав» на что? Максимум полчаса и я у твоих ног. Нужны мне всякие, хоть у них и ноги из ушей растут. Я же только тебя люблю!

Она немедленно сменила гнев на милость и через секунды оказалась у него на коленях. После долгого–долгого поцелуя резюмировала:

Дурачок ты у меня, Пашка.

— Мммм?

— Во–первых, это будут уже не наши тела, а… Это будем мы и… не мы. Наши воспоминания, наше мировоззрение, очень медленно закладываемые глубоко в их подсознание. Смешиваясь с собственными знаниями модификантов, с их личной памятью…

— Но там же еще детишки будут. Десять–пятнадцать лет — ну сколько у них в головах накопится? — попробовал парировать подполковник.

— Не скажи, — грустно вздохнула Сюзанна, — лишь бы конфликтовать их и наши воспоминания не начали. Вроде бы не должны — все‑таки генные инженеры во главе с Ицхаком Барденштейном довольно устойчивый разум сконструировали. Но кто его знает — ведь такого эксперимента не производил никто и никогда.

— Сама же говорила — для мозга землянина это просто невозможно, — ответил Павел.

— Говорила, — согласно кивнула она, ничуть не скрывая сомнений, — и еще раз повторю — это точно будем не мы. Смесь наших нынешних мировоззрений двадцать пятого столетия и

их детских средневековых.

— Но помнить и любить друг друга мы будем или нет? — задал Затонов один из самых насущных для него вопросов.

— Обязательно, Пашенька! — без малейшей паузы ответила жена и опять приникла к его губам.

Вот в момент этого поцелуя и ворвались в родительские апартаменты дети с криком «Мам–пап, а правда, что…» и в растерянности замолчали.

Сюзанна оторвалась от мужа не сразу, но когда у нее это получилось, на ее лице сияла радушная улыбка.

— Что, мои хорошие? — и протянула к ним руки.

Патриция и Мишка бросились к «мам–папе» с радостным довольным визгом. *** На въезде в город колонну с пополнением из Срединной империи встречали все офицеры штаба. Мишка, узнав в командире гвардейцев тетушку, соскочил со своего коня и бросился спешившейся герцогине на грудь. Кирилл даже позавидовал брату — все‑таки Наследному герцогу этикет, в отличие от Правящего, позволял намного больше и, в том числе, открыто проявлять свои эмоции. Когда подъезжали к главной площади Сталегорска, баронесса Улицкая, при явном попустительстве леди Астории перепрыгнув на холку Занозы, прикрыла герцогу своими прохладными ладошками глаза.

— Не вздумай подглядывать! — предупредила принцесса. — У нас для тебя маленький сюрпризик.

«Маленький?!» — удивился Кирилл после того, как Светка убрала ладошки. Напротив величественного храма Создателей с тянущимся в небо тонким шпилем купола стоял настоящий, пусть и небольшой каменный дворец. Два золотых Сангарских льва держали на передних лапах крышу парадного крыльца. И когда успели построить? Да еще и в тайне от него? Воспользовались занятостью и полным отсутствием интереса к зданиям на центральной площади?

«Стервецы!» — почему‑то с радостью и довольством подумал о своих людях Кирилл, спешиваясь. Похлопал по морде звонко заржавшую Занозу и, накинув уздечку на луку седла, отпустил кобылу. Сама найдет конюшню, где ее расседлают и обиходят.

— Слава Правящему герцогу! — раздались скандирования собравшегося народа, когда высшая знать Сангарии поднялась на деревянную трибуну в центре площади.

— Непорядок, — хмыкнул прославляемый и, переглянувшись с Сашкой, возглавлявшим окружившую трибуну цепь стражников, еле заметным движением головы указал на стоящую рядом тетку.

Лейтенант Серебряный как всегда соображал быстро — уже через несколько минут послышались выкрики, немедленно поддержанные толпой, в честь ее императорского высочества. Леди Оливия расцвела и тут же при всем честном народе — да плевала она на этикет! Да и монаршая честь от этого вряд ли пострадает — поочередно расцеловала племянников. Затем не отказала себе в удовольствии приложиться к губам черноволосой красавицы. Соответственно население города, собравшееся на площади, проскандировало славицу и Наследному герцогу, и джурской принцессе.