Карающая длань
Шрифт:
– Сейчас ревновать начну. – Санклит озорно усмехнулся.
– Продолжу, хотел сказать? – потирая поясницу, парировала мисс Хайд.
Да, бессмертие таки не освобождает от физической нагрузки для поддержания формы. Пора возобновлять тренировки и снова бегать по утрам. Архангел Михаил, Хранители и вся остальная шушера, что к ним прибьется, лелея мечты оборвать мне Крылья, не будет принимать во внимание беременность и роды. Им не предъявишь мимимишное фото с младенцами, рассчитывая на поблажки. Иметь слабости госпоже Ангел не позволено, слишком большая роскошь.
– Идем. – Я взяла Драгана
Глава 10 Благословение, Прощение и Спасение Часть 3
Влажный воздух оседал мелкой водяной пылью на сочных зеленых листьях всевозможных форм, образуя капли, которые только и ждали, казалось, удобного момента, чтобы холодной струйкой скользнуть за шиворот. Большой светло-рыжий пес добродушно облаял нас и улегся рядом с ажурными сферическими корзинами из пальмового лыка, в которых, нахохлившись, сидели потрепанные петухи – те, что выжили на петушиных боях в честь балийского нового года.
Я с жалостью посмотрела на птиц, но потом почувствовала чей-то взгляд. Мужчины в темно-серых дождевиках, напоминающие инквизиторов. Колючие взгляды, волна неприязни. Присмотревшись, я усмехнулась – Хранители тоже здесь, куда же госпоже Ангелу без свиты! Драган зарычал, проследив за моим взглядом.
– Успокойся. – Мисс Хайд потянула Горана за рукав. – Остынь. Пусть идут к черту. А мы пойдем очищать карму! – я подтолкнула его к балийцу, косящему на один глаз.
Что-то бормоча и до боли напоминая русского студента театрального вуза, подрабатывающего батюшкой по вызову, парень окунул связку бамбуковых стеблей в чашу с водой и побрызгал на нас. Отдав пару долларов, мы с очищенной кармой двинулись дальше.
Улыбчивая малышня вилась вокруг, как мошкара, звонкими голосками продавая все на свете – от открыток и магнитиков до кокосов и колы. Вскоре к ним присоединилась тяжелая артиллерия – взрослые, требующие приобрести услуги гида, без которого ну никак нельзя, несмотря на купленные билеты, и увлекающие к сувенирным лавкам с уже ставшим привычным набором резных деревянных статуэток и фаллосов. Хмыкнув, Драган потянулся к огромным скалящимся маскам.
– Ты мне детей заиками сделаешь! – воспротивилась я.
– Родная моя… – он обнял меня, уткнувшись лицом в волосы и вздрогнув всем телом.
– Ну, хочешь, так покупай, – растерянно пробормотала я, поглаживая его по спине. – Только малышам не показывай!
– Нет, я не о том, – мужчина с нежностью посмотрел в мое лицо, – просто этот момент… как у обычных пар… – голос задрожал. – Не думал, что у меня такое будет. Спасибо, что подарила мне его, любимая!
– Пожалуйста! – у меня тоже потекли слезы. – Могу еще отбирать зарплату, пилить за разбросанные носки и… Что там еще нормальные жены делают?
– Ты не нормальная жена!
– Ну, спасибо!
– В хорошем смысле, любимая! – хорват расхохотался.
– Идем уже! – мы вошли в огромный храмовый комплекс Пура Лемпуянг, немного напоминающий пирамиды майя. Но в отличие от кровожадных индейцев, балийцы народ мирный, и аура этого святого для них места была волшебной – умиротворение и предчувствие чего-то хорошего лилось в душу сплошным потоком.
Многоярусные темно-коричневые пагоды-башни, похожие на сухие грибные шляпки, нанизанные на палочки, стояли среди пышной зелени как декорации к фильму в жанре фэнтези. Среди них мирно плыло незримое время. Темно-дымчатые постройки спокойно соседствовали с кричаще-яркими тележками торговцев напитками и мороженым, саронгами всевозможных расцветок и цветущими деревьями.
Статуи, охраняющие порядок, были заботливо одеты балийцами в национальную одежду, черно-белую юбочку и шапочку, потому что есть поверье, что ночью они оживают, чтобы заниматься своими делами, и должны при этом выглядеть прилично.
Я улыбнулась, но, вновь почувствовав чей-то взгляд, со вздохом обернулась, ожидая увидеть надоедливых Хранителей. Однако ни одного из «инквизиторов» рядом не было. На меня в упор смотрела пожилая торговка кукурузными початками. Седые волосы с голубоватым оттенком напомнили о Лизавете.
– Хорошо, что пришла. Наконец-то. – Выдохнула женщина с облегчением, когда я подошла к ней. – Столько тебя ждали! Возьми! Всегда носи его с собой! – натруженные шершавые руки быстро что-то вложили мне в ладонь.
– Саяна? – беспокоясь, муж обвил талию стальным кольцом.
– Не волнуйся. – Рассеянно отозвалась я, разглядывая прямоугольный дымчатый камень.
И что с ним делать? Женщины, конечно же, и след простыл, кто бы сомневался. Не жизнь, а сплошной квест! Дэн Браун помер бы от зависти! – Мне для всех этих раритетов, которые нужно всегда иметь при себе, скоро отдельный рюкзак заводить придется!
– Почту за честь стать твоим рюкзаконосцем, госпожа Драган! – промурлыкал санклит.
– Ну, хоть какая-то польза от тебя будет! – припечатала мисс Хайд. – Не зря, значит, замуж за тебя вышла!
– Злая вредина! – мужчина расхохотался, прижав меня к себе.
– Вредина пришла к Небесным вратам. Пойдем к ним. – Я указала на врата, похожие на разрезанную пополам небольшую пирамидку.
Балийские ворота без верха называются Чанди Бентар, что можно перевести как «расколотые ворота». По местным представлениям они символизируют космическую гору знаний, разделенную на две части – добро и зло. Считается, что если человек пройдет через них, то избавится от чувства тревоги и беспокойства и обретет душевное спокойствие. А еще они очень похожи на Крылья Ангела.
Мы подошли к серой каменной лестнице, что вела к вратам. По краям ступеней сидели химеры – диковинные статуи, по балийским обычаям «одетые» в саронги. Статуи? Я недоверчиво хмыкнула, увидев, как напряглись тела сказочных чудовищ, стоило мне поставить ногу на первую ступеньку. Однако! Но госпожу Ангела таким не напугать! Мисс Хайд упрямо вздернула нос и начала подниматься к вратам.
Химеры-защитники проводили меня напряженными взглядами, но на Драгана зарычали и, соскочив с каменных постаментов, двинулись к нему. Текучие, как ртуть, с буграми мышц, что перекатывались под лоснящейся серой шкурой, они били по мощным лапам с кинжалами когтей кнутами длинных хвостов, слюна пенилась на огромных клыках при каждом выдохе-рыке, а в глазах плескалась жажда крови. Я замерла.