Кардинал интернета
Шрифт:
– Зачем?
– брезгливо произнес Корин.
– Чтобы вы вернулись в Россию и продолжали там пакостить? Достаточно уже такие, как вы, гадили в России. Вы не только негодяй, но еще и дурак. Если бы я собирался присвоить эти ценности, за каким чертом я звонил бы в Дьеп?
– Что вы со мной сделаете?
– Поиграем в хорошую игру - в писателей. Я дам вам бумагу и ручку, и вы напишете все, что рассказали мне, только гораздо подробнее - и еще многое, многое другое. Структуру вашей организации, ее проникновение в спецслужбы, в армию, все имена, адреса, планы и действия, включая конкретные уголовные
– Это же месяц писать нужно!
– Ничего, для романов у вас будет время, а пока меньше лирики, больше фактов.
– И кому вы передите эту информацию - российским властям?
– Фрэнку Коллинзу. А вот он, я думаю, поделится с российскими властями.
Развязав руки Тихомирова, Корин подтащил к его стулу стол, где лежала бумага и авторучки, и подвинул к майору телефон.
– Звоните в Дьеп. Пора сообщить о прибытии доктора Франсуа.
Этот приказ Тихомиров исполнил безропотно, потом начал было торопливо писать, но вдруг швырнул ручку и истерически завопил, брызгая слюной.
– Идиот! Корин, какой вы идиот! Вы надутый осел, вы, благодетель России! Это же все никому не нужно!
– ему было больно кричать, и он снизил тон.
– Ну, разгромят нас, кто-то сбежит, а кого-то и посадят. Но как вы не поймете, что свято место пусто не бывает! Рано или поздно ваше дурацкое якобы демократическое правительство все равно сметут, под корень срубят! Я не знаю, кто это сделает - коммунисты, фашисты, еще кто-нибудь... А наш план духовного возрождения - это именно то, что нужно стране и народу... Мы - гарантия от красных, коричневых, всяких, мы - иммунитет...
Он со стоном закрыл лицо руками.
– Но вы же не верите в вашу секту, - спокойно сказал Корин.
– Будь у вас реальная надежда дорваться до власти, разве пустились бы вы в свою авантюру с Меникетти? Впрочем, я вас понимаю. Двенадцать миллионов долларов не сработали, и вы пытаетесь убедить меня отпустить вас на идейной основе. Но знаете, мне все равно, верите вы или нет. Мне не нравится эта затея с духовным возрождением, и мне не нравятся аферы и убийства. Я не одобряю убийств, как справедливо говорил Эркюль Пуаро. Так что пишите.
Тихомиров бросил на Корина злобный взгляд и взял ручку.
Отыскав в телефонной книге номер соседнего кафе, Корин позвонил туда. Когда ему ответили, он вдруг вспомнил, что даже не знает настоящей фамилии Стефи... Приглашать к телефону миссис О`Халлоран не хотелось, но пришлось.
– Стефи... Это я. Все в порядке, возвращайся.
Майор встревоженно покосился на Корина Тот жестом приказал ему продолжать писать, вышел в прихожую, отомкнул замок. Стефи влетела в квартиру, как метеор, и сразу бросилась Корину на шею. Увидев после столь бурного начала Тихомирова, она воззрилась на него с изумлением и испугом. В свою очередь он уставил на Стефи непонимающий взор.
– Это ты его так?
– недоверчиво спросила она.
– Нет, он сам, - усмехнулся Корин.
– Порезался, когда брился. Стефи, это тот самый подонок, который убил мистера Рэндалла и ту девушку в Москве. Я не знаю, своими ли руками он убивал, но придумал все он.
– Ого! А зачем? Ой, ты говорил что-то о секте, но я...
–
По-русски он обратился к Тихомирову.
– Коды замков!
Со вздохом майор назвал коды и вновь склонился над бумагой. Корин открыл первый контейнер.
– Уау!
– воскликнула Стефи.
В глазах зарябило от игры света на бриллиантах, рубинах, изумрудах, вставленных в тончайшей работы золотые оправы, на бесценных золотых крестах, диадемах и ожерельях. Тут были серебряные миниатюры Фаберже, античные золотые украшения, могущие составить гордость любого музея, панагии в золотых фигурных окладах, редчайшие старинные монеты... Во втором контейнере, кроме произведений искусства из золота и драгоценных камней, находились несколько древнерусских икон. Майор Тихомиров косился на утраченное сокровище взглядом, исполненным страдания и тоски.
– Клад пирата Флинта, - прошептала Стефи.
– Что будет со всем этим?
Корин небрежно отмахнулся и прикрыл контейнеры, не запирая их.
– Это не наше. Зато посмотри-ка сюда!
– он вывалил на кресло пачки денег из кейса майора.
– Пятьдесят тысяч долларов, мой гонорар за операцию. Эти деньги я не собираюсь сдавать в казну... Я их заработал. Но подожди, Стефи, посиди тихонько, ладно? Мне нужно проверять сочинения этого двоечника.
Майор писал, а Корин внимательно прочитывал каждую страницу и частенько заставлял переделывать там, где Тихомиров слишком уж обтекаемо освещал собственную роль или обходил молчанием какой-нибудь важный факт. Если он надеялся на плохую память Корина, то зря. Стефи приготовила кофе и сандвичи. Корин не стал бы принципиальничать, угостил бы и Тихомирова - но выбитые зубы и кровоточащие десны плохо сочетаются с сандвичами игорячим кофе.
Работа была закончена только под вечер. Корин сложил вместе три рукописи - его собственную, Стефи и Тихомирова - положил сверху чистый лист и написал на нем крупно: "Фрэнку Коллинзу, ЦРУ США". Внизу он поставил дату и время. Потом на половине нового листа он написал адрес и протянул Стефи.
– Вот адрес, - сказал он.
– Сейчас ты сядешь в машину и отправишься туда. Поторопись. Этот дом - шестиэтажное серое здание с вывеской "Фонд помощи ветеранам войны в Кувейте". На самом деле это подставная контора ЦРУ. Ты войдешь туда, обратишься к кому угодно и попросишь немедленно связать тебя с Фрэнком Коллинзом, где бы он ни находился. Когда тебя с ним соединят по телефону или ты увидишь его лично, скажи ему только одно Сергей Корин просит срочно позвонить. И дашь ему номер этой квартиры.
– Почему бы тебе просто не позвонить в этот фонд?
– Их номера нет в телефонной книге, справочная служба тоже не дает, я проверял.
Корин не проверял, и скорее всего, номер был в телефонной книге. Ведь формально этот фонд - вполне обычная организация, едва ли засекреченная. Но ему нужно было отослать Стефи.
– А ты?
– вдруг спросила она.
– Где будешь ты?
– Здесь, Стефи! Где же еще? Он же будет сюда звонить. Пожалуйста, поторопись...
Тревожный огонек в ее глазах погас. Корин взял полиэтиленовый пакет с какой-то рекламой, завернул в него пачки денег, сунул в другой пакет и протянул ей.