Карьера мятежника
Шрифт:
– Что-то не так… – сказал он, оглядываясь.
– Хрр, – поддержал его Котик, уши которого нервно подергивались, а шерсть на спине стояла дыбом.
Лагерь выглядел таким же тихим и сонным, как раньше, но и правда что-то изменилось, хотя не мог понять, что именно.
– Давай быстрее, – велел я.
Когда впереди показался линкор, я не выдержал, выругался про себя: на валу стоял, небрежно держа автомат, некто в броне и шлеме. Я активировал фильтр ночного зрения, и мне захотелось ругаться вслух: щуплая фигура, тонкие усики на узком лице, пристальный взгляд.
Трибун Геррат собственной персоной, чтобы его черти взяли.
– Вот и конкретно бунтовщики, – сказал он, покачивая головой. – И кто их ведет? Центурион Андреев, которого так давно подозревают в измене, но никак не могут ее доказать… Однако в данных обстоятельствах ничего доказывать уже и не нужно, все улики налицо? Нападение на товарищей по оружию, дезертирство и склонение к дезертирству других. Вполне достаточно, чтобы по законам военного времени расстрелять на месте.
– Уйди с дороги, – буркнул я.
– Я-то уйду, а вот мои бойцы останутся, – Геррат улыбнулся. – Полезете в лоб? Сомневаюсь. Ты же не идиот, Егор.
Проклятье! Откуда он тут взялся? Спал бы себе в своей палатке!
И он тоже не идиот, наверняка разместил бойцов по всему валу, до которого метров тридцать открытого пространства. Попробуем атаковать, все тут и ляжем, кто убитым, кто раненым, и тогда никто не спасет Сашку и Юлю, а на моей совести окажется три с лишним десятка трупов.
Что делать?
– Предлагаю вам сложить оружие и молить о помиловании, – продолжил трибун. – Понятно, что зачинщику уже ничего не поможет, но простым бойцам я обещаю снисхождение… Особенно если они выдадут мне своего командира конкретно сейчас же.
А вот тут он повел себя глупо – один раз уже пытался купить моих людей вот так, и ничего у него не вышло.
– А если вы думаете о том, чтобы рвануть в лес, – Геррат самодовольно погладил усики. – То вынужден сообщить, что ваши соратники сейчас занимает позиции по периметру лагеря. Буквально три минуты, и кольцо замкнется. Вы в ловушке.
Дело швах, чтоб я сдох!
Глава 3
– Егор, – ожили наушники внутри шлема. – Что это за фокусы, Гегемон меня задери?
Шадир! Проснулся отец-командир.
– Потом объясню. Вы где?
Геррат вещал что-то еще, но я его не слушал, я знал, что он может сказать.
– Прямо слева от тебя.
– Мы будем стрелять поверх голов, – пообещал я.
Глянув на Ррагата, рядом с которым стоял похищенный нами шавван-техник, специалист по порталам, я добавил:
– За него отвечаешь головой.
И дождавшись «так точно», рявкнул во всю глотку.
– За мной!
И бросился в ту сторону, где в окружавшей нас цепи находились соратники по манипулу. Вряд ли они начнут лупить по нам на поражение, если мы не займемся тем же самым, а каждая секунда промедления играла сейчас на руку контрразведчику.
Бойцы повиновались мне как собственная рука, никто не задержался.
– Куда? Эй?! – донесся до меня растерянный вопль Геррата, но я даже не повернул головы.
– Стрелять мимо! – добавил я.
Впереди, на опушке суетились бойцы в бронезащите, и в первых лучах рассвета я видел растерянные лица, неловкие движения. Они еще не сообразили, что происходит, их внезапно выдернули из палаток и погнали куда-то, а теперь на них бегут собственные же соратники.
Но если впереди окажется Равуда, тогда…
Довести мысль до конца я не успел, поскольку грянул одиночный выстрел, а за ним целая очередь. Пули ушли над нашими головами, в светлеющее небо, и я с облегчением понял, что Шадир правильно понял меня.
Да, он потом скажет, что всеми силами пытался остановить меня, но ничего не вышло. Ему прямая выгода в том, чтобы я оказался подальше от Службы надзора и от ее подозрений – в этом случае я его не сдам, не расскажу его самую главную и самую страшную тайну.
– Огонь! – рявкнул я, хотя мог бы ничего не говорить.
Автомат в моих руках затрясся, знакомый стрекот ударил по ушам, кто-то выругался. Последний ряд палаток оказался сбоку, а лес прямо впереди – спасительные джунгли, где я провел больше времени, чем любой из офицеров нашего линкора, где я мог спрятаться от кого угодно, разве что кроме бриан.
Пуля зацепила мой бок, с визгом срикошетила в сторону, но удар оказался достаточно сильным, чтобы меня мотнуло. Сильная рука ухватила меня за локоть, и оглянувшись, я обнаружил невозмутимого Дю-Жхе.
– Спасибо, – выдавил я, и побежал дальше.
Передо мной выросли две фигуры в таком же, как у нас, снаряжении, но не из моих.
– Стоять! – гаркнула одна из них, но я уже врезался в нее, сбил наземь, не давая сориентироваться.
Со вторым противником разобрался ферини, и судя по задушенному писку, быстро и гуманно.
Наши соратники не успели расположиться как следует, и мы врезались в их рыхлые позиции, как стальной шарик в ломоть масла. Стрельба затихла, все сообразили, что палить в таком месиве себе дороже, непонятно кого свалишь, чужака или своего, и вообще все тут немного свои.
Нас пытались задержать врукопашную, без особого энтузиазма, так по обязанности.
Краем глаза я увидел, как отпрыгнул в сторону здоровенный боец, освобождая дорогу парочке веша, которые держались вместе, как всегда. Какой-то ретивый десятник попытался загородить путь Юнессе, и тут же пожалел об этом, поскольку отхватил роскошный удар прикладом по шлему, после которого рухнул без сознания.
Вокруг оказались стволы, над нами зашумели кроны.
– Давай! За мной! – крикнул я, оглядываясь, и тут передо мной обнаружился Шадир.