Карьера
Шрифт:
Добравшись до офиса, падаю в кресло и ударяю кулаками по столу, пинком разбрасываю груду материалов об «Эскалибуре». Рекламные брошюры разлетаются по полу.
Не вижу никакой причины, чтобы собрать их. Просто сижу, уставившись на глянцевые обложки. Кажутся такими официальными. Деловыми. Такими аппетитными, многообещающими.
Но это они привели к убийству, превратили меня в покорного слугу. Вот центр красивой западни, расставленной для меня. Теперь понятно, зачем Джерри посадил меня в столь крошечный офис. Чтобы дать почувствовать собственное будущее, будущее заключенного.
Ближе
— Да!
Дверь открывается. И раздается знакомый голос:
— Как жизнь, братан?
Напряженно, пристально смотрю на смуглого, коренастого крепыша в просторном, не по размеру, черном костюме.
— Эт не ты случайно Нед Аллен, а?
В голосе явно слышится южный акцент. И хотя в прошлый раз я видел его в бейсболке и солнцезащитных очках, сразу же вспоминаю нашу последнюю встречу, вчера вечером, в паркинге близ отеля «Хъятт-Редженси», когда гость держал у моего виске пистолет.
Первый Громила.
— Чо, язык проглотил? — спрашивает он.
— Да, э-э… я — Нед Аллен. А вы кто?
— Я — Сверху, вот кто. Принес тут те кой-чего.
Вошедший протягивает мне крупный, туго набитый конверт светло-коричневого цвета.
— Твой авиабилет на завтра. Заказано место на семь десять утра, вылет рейсом «Америкэн Флайт» из Ла-Гуардии, прилетаешь в Майами в десять пятнадцать, там быстро — в тачку и к «Делано-Отелю». В баре гостиницы встречаешься с мистером Бертом Чейзеном, кстати, советую попробовать там пинья-коладу… убийственная штука… затем — в машину, обратно в международный Майами, вылет рейсом «Америкэн Игл» в час пятьдесят, в Нассау. Будешь в Нассау в два пятьдесят пять, берешь такси и прямо в Багамский Коммерческий банк. Тебя встретит директор, Оливер Макгвайр. Обратный билет до Майами заказан на пять сорок пять вечера, делаешь пересадку и шустро вылетаешь в семь двадцать пять вечера рейсом «Американ Флайт» обратно в Нью-Йорк. Усёк?
— Кажется, да.
— Не «кажется», а «точно».
Устная инструкция не особенно удивила. Джерри отличается сверхосторожностью, опасается оставить любой документ, позволяющий установить мою связь с «Баллентайн Индастриз». Платят наличными, так же и возмещают расходы. И офис, и авиабилеты наверняка оплачивались со счета фонда «Эскалибур», не имеющего никакого отношения к Баллентайну. И с самого первого дня, как только началась моя работа в этом помещении, мне не давали показываться на восемнадцатом этаже, в компании сотрудников «Баллентайн Индастриз». Джерри прав: даже если отправлюсь в полицию, встречусь с газетчиками и поведаю о сомнительном оффшорном фонде, которым управляет мой работодатель, Джек Баллентайн, — не найдется никакой зацепки, чтобы установить нашу связь.
— Да, кстати, здесь четыреста баков, чтобы покрыть все расходы на такси в аэропорты и обратно. Если чо останется — поужинай как следует.
— Всё продумано.
— У меня кликуха такая.
— А, вот, значит, как вас называть: мистер Имярек — Всё-Продумано?
Бандит щурится:
— Это чо, шутка такая?
Выдерживаю взгляд, изо всех сил стараясь скрыть волнение:
— А разве мы не встречались прежде?
Громила,
— Никогда в жизни тебя не встречал.
— Уверен?
— Еще как. И уверен, что ты тоже уверен. Пора заканчивать расспросы. И побыстрей.
— Вероятно, я с кем-то вас спутал.
— Да, наверное. — Убийца открывает дверь: — Приятно провести время в Майами. Теперь придется часто туда летать, тебе наверняка понравится.
— Никогда в жизни не был в Майами.
— Ошибаешься. Был вчера. Или забыл?
Немигающий взгляд по-прежнему направлен на меня. И тут я мигнул.
— Ах да, конечно. Действительно, вчера я был в Майами.
— Точно. Был. А в конверте у тебя пара бумажек, чтобы освежить память. Рад был встрече.
Дверь закрывается. Тотчас же разрываю конверт. Внутри — билет на предстоящий рейс. И еще один, на мое имя, датированный днем раньше. Купоны для посадки/высадки оторваны, чтобы казалось, что билетом действительно воспользовались. И чек из Аламо, с прикрепленной распечаткой платежа по кредитке, подтверждающий, что я днем раньше нанял в Международном аэропорту Майами «мустанг» с автоматически открывающейся крышей…
Из конверта выпала моя «Мастер-Кард», вместе с тремя снимками, явно снятыми на специальной пленке для моментальных ночных фотографий. На фото четко видно, как я вывожу заметно опьяневшего Теда Петерсона из «Хъятт-Редженси».
Я очень долго смотрел на фотографии. Затем достал то, что осталось в конверте. Миниатюрный диктофон. Сквозь крохотное пластиковое окошко виднелась вставленная кассета.
Включаю воспроизведение. Качество звука очень плохое, мешает звон столовых приборов. Но несмотря на шум, можно разобрать слова:
«На твоем месте я бы не особенно переживал из-за Петерсона».
«Джерри, он же просто терминатор! Не успокоится, пока меня не доконает!»
«Говоришь, Тед работает на «Джи-Би-Эс»?»
«Да, возглавляет отдел по закупке рекламы».
«Хочешь, я с ним переговорю насчет тебя?»
«Лучше пусть он сдохнет!»
«К сожалению, подобных услуг мы не оказываем».
Останавливаю запись, хватаюсь за голову. Злобный сукин сын записал наш разговор за ужином в «Баули Бейкерс».
Как раз когда предлагал работу. Наверное, Джерри поверить не мог собственной удаче, когда вдруг услышал, какими словами я вспоминал Теда Петерсона, после того, как Лиззи выставила меня из дома и я попал в зависимость от Шуберта. Ему, превосходному стратегу, сразу же стало понятно, как можно решить вопрос с Петерсоном, а заодно и загнать в патовое положение меня.
Но в чем же состояла проблема с Петерсоном? Каким компроматом на Джерри, Баллентайна и весь фонд располагал покойный? Какую ошибку допустил, вынуждая Шуберта «ударить первым»?
Рву фотокарточки в клочья. Вынимаю из диктофона кассету, раздавливаю ногой. Мусор запихиваю в светло-коричневый конверт. Затем звоню Джерри:
— Спасибо за грубое напоминание о том, как работает шантаж.
— Я тебя не шантажировал, — в голосе Шуберта — неподдельное изумление.
— Ну да… с формальной точки зрения, ты прав. Не шантажировал, а убедил. Продемонстрировал грубую силу. Напомнил, кто здесь главный.