Карьеристки
Шрифт:
— Закурить не найдется? — обратился он к Георгу. — Ах да, ты не куришь. Тогда мы Маргошу попросим купить, внизу в кафе сигареты должны продаваться.
Виктор подмигнул Георгу, скосив глаза в сторону своей сумки, где имелся запас спиртного.
Маргарита Андреевна, уже подготовившая грязную посуду для возвращения в санаторскую кухню, охотно согласилась выполнить просьбу завзятого курильщика, каким был Витя. Она вышла из номера, оставив мужчин наедине.
Виктор Игоревич достал из сумки новую бутылку, быстро раскупорил и разлил водку по стаканчикам.
— Извини, приятель, я пас, — Георг незаметно для себя перешел на «ты» с именитым писателем, но тот не возражал. И, приложив руку к сердцу, довольно чисто пропел: — Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни?
— Да, ладно, скромничать! Маргоху, небось, того? Трахаешь?
Георг удивленно посмотрел на Виктора и только тут наметанным глазом потребителя «шила» (на морском сленге — чистого спирта) увидел, что гость изрядно пьян. И все же его покоробило, что задета честь любимой им женщины.
— Ты, салага, полегче на поворотах! Ты Маргариты Андреевны не касайся своими грязными лапами.
Георг схватил Виктора за ворот своей собственной куртки, надетой на гостя, и встряхнул.
— Э-э, аккуратнее на поворотах. Что я такого сказал? Бабы все одинаковы! А я еще на курсах замечал, что всегда рядом с ней крутишься. Как пить дать трахаешь! Или трахал до инфаркта… — Виктором уже овладел пьяный кураж, и он заводил отставного моряка с тупостью подростка.
Георг размахнулся и со всей силы двинул Виктору кулаком в нос. Тот отшатнулся, ударился о косяк балконной двери, но на ногах удержался. И все же он не окончательно потерял рассудок. Отвечать кулаками больному пожилому человеку не стал. Он просто налил еще водки и залпом выпил. И только тут обнаружил, что из носа капает кровь. Вытер ее бумажной салфеткой.
А Георг и без ответного удара уже почувствовал, как сбилось с ритма сердце, как сжало грудь.
— Ладно, я пошел. Отдохнуть надо. Скажи Марго, что на репетицию я не приду, но постараюсь прийти пораньше.
Хватая ртом воздух и держась за стенку, Георг вышел из номера.
Когда в номер вернулась Маргарита, то обнаружила, что Виктор уже лег в ее постель и засыпает. Однако, увидев ее, глаза открыл:
— Ну что, принесла сигареты?
— Они, оказывается, в этом кафе не продаются.
— Ну и ладно. Я посплю тогда. Да, Георг тоже пошел спать, сказал, чтоб на репетицию его не ждали.
Взгляд Маргариты Андреевны упал на пропитанную кровью бумажную салфетку. Она взяла ее в руки, чтобы рассмотреть получше.
— А это что, никак кровь? Порезался обо что?
— Извини, Марго, я засыпаю.
Недоуменно пожав плечами, Маргарита Андреевна убрала следы короткого застолья. Она открыла форточку, немного посидела в кресле, почитала книжку и, взглянув на часы, отправилась на репетицию. Дверь на ключ закрывать не стала, поскольку ключ от номера был только один, а Виктор мог проснуться и пожелать присоединиться к группе.
Проходя мимо номера Георга, увидела там какую-то суматоху, медиков, сестру, которая тащила в номер капельницу.
Вслед за медиками протиснулась в комнату и Маргарита, и сразу камень с души упал.
Георг чувствовал себя прилично, порывался встать, куда-то идти, но медсестра, обвязав его плечо резиновым жгутом, готовилась всадить иглу шприца.
Заметив в двери Маргариту, Георг воскликнул:
— Скажи ты, Марго, чтобы эти мучители в белых халатах меня отпустили! Это все он виноват! — Георг махнул свободной рукой в сторону соседа, сидящего на своей койке.
— Не дергайтесь, больной! А то игла пойдет мимо вены, вам же хуже будет!
Георг замер и продолжал жаловаться Маргарите уже без жестикуляций:
— Ну прихватило мне сердце чуть-чуть, прилег я, потому что разнервничался в разговоре с вашим начальником, а сосед возьми и нажми кнопку вызова медперсонала…
— С начальником? С каким начальником?
— Ну с вашим председателем секции, с Виктором Рубальским. Ну так вот, сосед вызвал сестру, а у меня уже все прошло.
— Ну вот и прошла иголочка, миленький! — ласково, будто ребенку, объявила сестрица. Затем проверила крепление прозрачного мешочка с жидкостью, пристроенного на высоком штативе. Отрегулировала скорость вытекания капель.
Увидев, что в комнате собралось много народу, строго добавила:
— Больному нужен воздух, пожалуйста, лишние товарищи покиньте комнату. И вы, дамочка, тоже, — уже обращаясь лично к Маргарите.
Но тут Георг возмутился всерьез:
— Нет! Маргарита Андреевна пусть останется. Марго, ты ведь посидишь со мной?
— У нас же репетиция, — растерянно ответила руководительница семинара.
— Какая, к черту, репетиция! — рявкнул Георг. — Мы что, оркестр балалаечников? У каждого подготовлен отрывок, который он прочитает публике, а очередность на месте определим.
Маргарита Андреевна позвонила по мобильному Васе Мячикову и попросила его провести подготовительный сбор. Сказала, что дела вынуждают ее и Георга пропустить мероприятие. Но основную причину их отсутствия называть не стала, опасаясь, что вся группа заявится в номер, причинит ненужное беспокойство больному.
Сосед, увидев, что при постели больного осталась дама сердца — так Георг называл Маргариту, рассказывая об этой стройной темноволосой женщине с молодежной челкой до бровей, поднялся с кровати и деликатно объявил, что идет смотреть телевизор в холл.
Оставшись вдвоем, Маргарита и Георг помолчали, потом заговорили почти одновременно:
— Я так испугалась за тебя…
— Я так рад, что ты здесь…
Разумеется, он не стал рассказывать Маргарите, что стало причиной ссоры его с Виктором. И не потому, что пощадил мерзавца, позволившего делать грязные предположения, а потому, что не хотел расстраивать ее. На расспросы он, скомкав объяснения, ответил, что поспорил с Виктором из-за перспектив «Зенита» в чемпионате страны, что Рубальский не разбирается в футболе, а лезет со своим мнением.