Карфаген 2020. Апгрейд
Шрифт:
Лика падает на меня, обнимает. Ее трясет.
Дельта, видимо, просто хотел выпустить пар. А может, не поднялась рука на девчонку. Как бы то ни было, зверобогие уходят, отдаляется грохот их шагов. Позвоночник пульсирует болью, саднят предплечья, по которым приходились удары. Лика давит на ушибленный бок и все не встает. Отвожу предплечья от лица, но военные уже исчезли из вида, а разномастная шеренга черноротых неподвижна, как прилепившаяся к стене дохлая змея. Наверное, у всех в голове то же, что и у меня: «Это все, или еще нет?»
—
Глаз девушки заплыл, на щеке кровоподтек.
— Если бы я этого не сделала, они бы убили тебя.
Мороз продирает по спине — зная, что она немного провидец, нет оснований ей не верить. Пару минут назад я родился еще раз. Не сдержав порыв, я прижимаю девушку и целую в лоб.
— Спасибо. Обязательно найду твою дочь.
Зашевелившись, мы подаем пример остальным, и стоящие вдоль стен «отмирают». Воровато оглядываясь, матерят зажравшихся упырей.
Лика, морщась, щупает лицо и вздыхает:
— Сволочи. Как мне теперь работать?
Достаю еще одну тысячу и отдаю ей.
— Отдохни немного. Идем в номер. У тебя есть в холодильнике лед или что-нибудь замороженное? Нужно приложить, чтоб не распространялся отек.
Провожу у Лики еще три часа — столько по моим прикидкам нужно зверобогим, чтобы прочесать наш район, когда оплаченное время истекает, девушка предлагает остаться. В другое время я согласился бы, она хоть и глуповата, но подкупает искренностью, но теперь мне не терпится попасть обратно в логово — нужно узнать, выжил ли Рэй, и вне зависимости от результата начинать действовать. На первой ступени я оставаться не собираюсь.
Глава 10
Квест на миллион
Сколько себя помню, я всегда был частью чего-то. Потеряв свою стаю, отвергнутый всеми, я просто выживал, рвался к смутной цели, хотя не видел, как ее достигнуть и почти не осознавал себя. Теперь же у меня появился план действий, но, на четвереньках пробираясь в логово по вентиляционным шахтам, я как никогда ощущал обступающую меня пустоту, потому что, скорее всего, все мои новые соратники мертвы. Мне настолько чужда роль одиночки, что невольно начинаю представлять программу как некоего товарища, к которому можно обратиться за советом.
За проводами, свисающими с потолка, меня ждет разгромленное жилище и труп профессора, которого кремировать придется, скорее всего, мне. Потому что Рэй с огромной вероятностью мертв. Или все-таки выжил?
Зову его, но он не откликается. Ловлю себя на мысли, что мне небезразлична его судьба, хотя мы знакомы всего несколько дней. Спрыгиваю на пол, достаю пистолет и на цыпочках пробираюсь в инфо-центр, затем — в жилой отсек, заглядываю в медицинский, ожидая увидеть распластавшегося на кушетке профессора, но его тела там нет!
Выходит, вернулся Рэй и кремировал его? Вряд ли, он оставил бы мне знак, что жив и здоров. Или сюда таки добрались зверобогие
Стряхиваю осколки стекла с кушетки, где под капельницей лежал Мелиар Делла, обвожу взглядом разгром. Идти мне некуда, здесь более-менее безопасно, значит, на пару дней останусь, а дальше буду искать Тора, о котором говорил Рэй.
Для начала надо навести порядок, вытащить из-под завалов компы, за которыми работал Рэй, все подключить обратно… Вот только я в электронике и кибернетике мало что соображаю. Может, программа покажет, что и куда лепить?
Эй, ты, червь в моей голове! Подсказывай, давай!
Тщательно осматриваю раскуроченные хитросплетения гигантской материнской платы или хрен знает, что оно такое. Программа подсвечивает красным поврежденные части — те самые ценные элементы, которые спрятал Рэй. Интересно, она опознает их отдельно от всей системы?
Иду на мусорку, без труда нахожу ноутбук и четыре системных блока, отношу в логово, а затем пытаюсь найти в промышленных отходах пакет с припрятанными запчастями. Ставлю задачу и долго роюсь в мусоре. Когда уже решаю плюнуть на это дело, замечаю красное свечение между ржавой крышкой и выцветшим целлофановым мешком. Тяну на себя целлофан, достаю пакет и узнаю резисторы, конденсаторы, платы. Есть! Программа работает.
Мало того, она подсказывает, где и что стояло: если пытаюсь приладить не ту деталь, она подсвечивается красным. Когда пытаюсь установить нужную, но не тем концом — оранжевым. Осталось найти паяльник и все восстановить.
На поиск паяльника уходит, наверное, час. Но все-таки отыскиваю его, приступаю к делу и так увлекаюсь, что теряю счет времени.
От работы отвлекает шорох, настораживаюсь, целюсь в вентиляционную шахту, оттуда появляется русая вихрастая голова. Рэй вскидывает голову и грустно улыбается, на щеках появляются ямки, как у ребенка.
— Что, не ждали? — Он спрыгивает на пол.
Хочу сказать, что рад его видеть, но не успеваю, Рэй с ужасом таращится на паяльник и восклицает:
— Чем это ты… А ну уйди от процессора! — он машет руками, и я кладу паяльник на пол. — Ты все испортишь!
Он коршуном бросается ко мне, морщась разглядывает, что я наворотил, косится с недоверием.
— Глазам своим не верю, ты все сделал правильно. Но как?
Мотаю головой.
— Это программа мне помогла. А вот ты как выжил?
— Когда они приказали выйти из комнаты, я просто остался валяться типа пьяный. А у них не было инфракрасных визоров, комнаты никто не проверял. Повезло!
Вспоминаю два прибора в руках «гаммы».
— И правда, на всех визоров не напасешься.
Рэй мрачнеет и говорит:
— Я убил профессора, а ведь этого можно было не делать… Да, понимаю, он прожил бы еще максимум неделю, но… Но пять минут его жизни стоят больше тупого существования черноротого!
— Его тела нигде нет, — говорю я.