Карфаген 2020. Апгрейд
Шрифт:
Второй нападающий перекатом уходит к стене, а оттуда ныряет за деревянную стойку столовой, и одновременно в помещение врывается третий, но этому не везет, я попадаю ему не в голову даже – в шею, он роняет плазменную пушку, хватается за горло и падает.
Тела врагов защищены кевларовыми бронежилетами, потому есть смысл стрелять только в голову и по ногам. Наша задача – не победить, а чтобы атака захлебнулась.
К нам подбегает последняя пара обороняющихся, мы должны сдерживать врагов, чтобы дать шанс детям и простым уйти подальше.
– Суки! – выдыхает Дэн, восемнадцатилетний мальчишка с ярко-синими глазами, открывает рот, чтобы договорить, и тут в нескольких метрах от нас, по ту сторону двери, в столовой, ухает плазменный разряд.
Створка выдерживает, но мы глохнем от грохота, в ушах звенит, башка кружится. Дэн отвечает из своей плазменной пушки, у него из уха бежит струйка крови.
– Сколько их? – ору я, еле слыша свой голос.
Дэн чиркает себя по горлу – много.
– Отступаем к спальне, здесь мы в ловушке, – продолжаю я.
Мы едва успеваем отбежать от двери, как взрывается еще один плазменный разряд, на этот раз створку выворачивает, и если бы мы остались там, нас растолкло бы в мелкий мак. Зловеще улыбаясь, Кен прикручивает бомбу с часовым механизмом к трубе.
– У нас есть полминуты. – Он улыбается, и на его окровавленном лице улыбка выглядит как оскал.
Сломя голову несемся вперед, пытаюсь мысленно считать секунды, но сбиваюсь. Поворот, еще поворот. Из наших – никого, все успели разбежаться. Молодцы!
– Разделяемся, – командую я, указывая Дэну на узкий коридор, а мы с Кеном продолжаем бежать по центральному, выруливаем в просторный зал, где в широком желобе, делящем помещение на две части, мутным потоком текут нечистоты.
Позади нас грохочет взрыв, бетон под ногами вздрагивает… Надеюсь, что трубу разорвало, и нападающих смыло к хренам.
Добегаю почти до конца зала, и тут мне навстречу из бокового коридора вываливается мой ученик Барка с загипсованной ногой. Мальчик опирается на плечо Наоми, они пятятся, целясь в темноту. Там, откуда они выбежали, скрежещет, топает зверобогий в экзоскелете, я не вижу его, но узнаю по звукам, рождающим ассоциации со смертью. Наоми тянет Барку за плечо, предлагая отступать, но сосредоточенный мальчик сбрасывает ее руку и остается на месте. Девушка поворачивает голову, видит меня, открывает рот. Ее слова и выстрел мальчика звучат одновременно.
Дело плохо, надо спасать мальчишку! Он техно… С грохотом падает экзоскелет, его металлическая башка высовывается из коридора, по ней бегут электрические разряды.
– Кен, задержи зверобогих, – уже подбежав к Наоми, командую я.
Она вздрагивает, поворачивая голову. Я хватаю Барку под мышки. К тому моменту Кен становится на поверженного зверобогого, палит по наступающим невидимым мне врагам, грохочущим, переговаривающимся в коридоре.
– Ты герой, – говорю, забрасывая Барку на трубу теплотрассы. – Видел, какого здоровенного завалил? Это твой первый.
Мальчишка сияет от счастья.
– Я смог!
Нужно взобраться еще на одну трубу, и там будет узкая вентиляционная шахта, идущая под уклоном, где вполне может пролезть ребенок, но не взрослый.
Грохочут выстрелы. Оборачиваюсь. Наоми прыгнула в нечистоты и уже доплывает до другого борта канавы. Кен стреляет из дробовика, прижавшись к стене.
– Их слишком мно… – он вскрикивает, хватается за грудь, вижу кровь между пальцами.
Вторая пуля пробивает его голову, и в коридор выскакивает зверобогий в бронежилете и гермошлеме, он стоит полубоком, уязвимость на груди недоступна. Если я брошу Барку, то успею нырнуть в дерьмище и переплыть на ту сторону. Будет шанс, но… Смотрю на мальчишку, который пытается залезть на трубу, но ему мешает сломанная нога. Встречаюсь с ним взглядом. В его глазах – не мольба о помощи, а злая решимость.
…Но как с этим жить?
Хрен с вами! Подтягиваюсь, забрасывая себя на трубу, помогаю Барке. Зверобогий замечает нас, направляет пистолет-парализатор. В обивку трубы, где только что был мальчишка, впиваются ампулы.
– Вытяни руки! – командую я, мальчик слушается, я толкаю его в вентиляционную шахту, он начинает уползать.
Труба работает как укрытие, зверобогие снизу не могут в меня попасть. В принципе, можно попробовать доползти до столовой и попытаться незамеченным уйти по трубам дальше или затаиться. В вентиляцию мне точно не пролезть
Выглядываю и тотчас получаю залп из парализаторов. Зверобогие лезут и из второго коридора, оттуда, где была столовая. Я окружен, и только чудо способно меня спасти. В чудеса я не верю. Значит, моя последняя задача – забрать с собой как можно больше зверобогих. Жаль, гранаты нет, и патронов для дробовика осталось мало. Когда они закончатся, буду отстреливаться пистолетами, с которыми не расстаюсь даже когда сплю.
Лежа на спине заряжаю дробовик, выглядываю, стреляю. Одна моя пуля попадает в гермошлем, другая – в бедро второго нападающего. Снова перезарядка. Высовываюсь и тут же прячусь, потому что меня атакуют четыре дрона с парализаторами. Шприц-тюбик вонзается в бедро.
У меня есть пара секунд, чтобы уколоть себе цианид. Выхватываю шприц и полностью ввожу в бедро за миг до того, как веки смыкаются.
Три мысли одновременно гаснут в голове: мне еще рано умирать, здорово, что я создал систему выявления техно, хрен вы меня получите, зверобогие!
Глава 2. Ты потеряешь все
Первым просыпается разум, мечется внутри обездвиженного тела. Я должен умереть, потому что вколол себе смертельную дозу цианида. Наверное, это и происходит – медленное умирание, ведь мозг погибает не сразу, а долгое время угасает, отчего люди видят диковинные картинки. Больше всего мне хочется увидеть Гитель, обнять ее, зарыться лицом в ее кудри.
Но то ли изменилось восприятие времени, то ли смерть не спешит. Мало того, начинают возвращаться ощущения: я замерз, ноет рука, в голове болезненная пульсация. Открываю веки и вижу серый асфальт, куда я воткнулся лицом, и из разбитого носа уже натекла струйка крови.
Воняет помойкой. Кто-то тянет за ногу. Поднимаюсь на локтях, и от меня отбегает ощетинившаяся шавка. В двух шагах вижу мусорные контейнеры, за ними – бетонную стену. С трудом поднимаюсь, отхожу к стене. Превозмогая тошноту, вскидываю голову и далеко в темноте вижу снующие огоньки флаеров.