Карфаген. "Белая" империя "чёрной" Африки
Шрифт:
Конечно, многие карфагеняне на свой страх и риск пускались в торговые авантюры, чтобы разбогатеть. Следы этих экспедиций еще и сейчас находят археологи. Могущество Карфагенской державы облегчало жизнь купцам, помогало им чувствовать себя в безопасности в Западном Средиземноморье, но видеть в торговле основной мотив карфагенской политики неверно. Политика Карфагена, как и Древнего Рима, подчеркивает немецкий историк Э. Бадиан, автор книги "Римский империализм", вовсе не напоминала современную империалистическую политику. Античные державы завоевывали мир вовсе не в поисках новых рынков сбыта или сырьевых баз.
Богатство Карфагена составляли его
Почему же карфагеняне еще в древности прослыли "торгашами"? Очевидно, виной тому было незнание реалий карфагенской жизни, присущее авторам-чужеземцам — римлянам и грекам. В древности жителей других стран нередко именовали презрительно "торговцами", отказывая им в мужестве и воинской доблести. Отчасти причиной тому — ксенофобия, неприязнь к чужакам, отчасти — тот факт, что чужеземцы представали перед теми же римлянами или греками в образе плутоватых купцов, спешивших продать залежавшийся в корабельных трюмах товар.
В конце концов, персидский царь, если верить Геродоту, посчитал самих спартанцев — прирожденных воинов! — заурядными торговцами. Триста спартанцев и впрямь оказались великими коммерсантами. Они купили ценой своей крови столько славы, что та не померкнет и по прошествии двадцати пяти веков.
Храбрые карфагеняне десятилетиями воевали то на Сицилии, то в Африке, более ста лет бросали вызов Риму, а позднейшие комментаторы порой даже не задумывались о том, какая воля и энергия требовалась участникам всех этих многочисленных войн — тем, кто сражается, а не торгует.
Вообще же, подчеркивает Вальтер Амелинг, пристальное исследование древних культур показывает, что "образ жизни и государственное устройство различных народов разнились не так сильно, как предполагалось прежде. Карфагеняне вовсе не являются исключением; они хорошо вписываются в средиземноморскую традицию полисных государств".
Главной сферой карфагенских интересов было Западное Средиземноморье, прежде всего, города Италии и Сицилии. Так, по словам Диодора, в Сиракузах жило немало карфагенских купцов.
В огромном количестве карфагеняне производили товары на продажу. Они экспортировали крашеные ткани, ковры, модные украшения, амулеты, расписные страусовые яйцы, стекло, оружие, керамику, посуду, парфюмерию, но все эти товары пользовались у других народов такой же славой, как в наши дни — "китайский ширпотреб". Их охотно покупали, но знали, что качество их может оказаться весьма низким. В то время качественным был греческий товар. Исключение составляла разве что продукция краснодеревщиков.
Импортировали товары карфагеняне в основном из своих колоний. Они ввозили зерно из Сардинии, вино и оливковое масло — из Сицилии, рыбу — из Марокко. На Сардинии они возделывали лен и оливки, сооружали стекольные фабрики. Мальта под властью карфагенян превратилась в крупный торговый центр.
Особенно ловко они что-либо перепродавали. Все шло в оборот: слоновая кость, привезенная из Центральной
В руках карфагенских олигархов скопились огромные богатства. Историки XIX — начала XX века нередко сравнивали Карфагенскую державу с Венецианской республикой, жившей торговлей, а для защиты от врагов нанимавшей армию. Карл Маркс сравнивал карфагенян со средневековыми евреями.
Что касается финансовой политики Карфагена, то представление о ней дает следующий отрывок из "Римской истории" Теодора Моммзена: "Государственное хозяйство достигло в Карфагене такой степени развития, что возникали планы государственных займов в современном смысле этого слова и в обращении были денежные знаки, соответствующие нынешним ассигнациям, вовсе не известные в других государствах древней Европы. Государственные доходы были громадны, и, при всей продажности и недобросовестности администрации, их с избытком хватало на текущие расходы, а когда, после Второй Пунической войны, римляне наложили на Карфаген огромную по тому времени контрибуцию — в 340 тысяч талантов в год (один талант равен 6000 денариев — серебряных монет, весивших в то время 4,55 грамма. — А.В.) в течение 50 лет, надеясь этим окончательно обессилить побежденного врага, карфагеняне не только уплачивали эту сумму без специальных налогов, но через 14 лет предложили сразу погасить все оставшиеся 36 взносов. Можно сказать положительно, что если бы задачи государства сводились только к управлению финансами, то нигде и никогда они не были разрешены лучше, чем в Карфагене".
Торговый баланс всегда оставался положительным. Карфагеняне больше продавали товаров, чем импортировали их. Они создавали все новые рынки сбыта, отправляясь с товарами то в оазисы Африки, то вглубь Испании. Основой экспорта были вино, зерно, оливковое масло, соленая рыба и ткани, окрашенные в пурпур.
Многие купцы торговали самыми разнообразными товарами. Однако были и те, кто специализировались на каком-то одном товаре. В сохранившихся надписях упоминаются торговцы золотом, благовониями, железом.
Долгое время карфагеняне занимались меновой торговлей с дикими племенами. Возможно, поэтому они начали чеканить монеты лишь в IV веке до нашей эры — на три столетия позже греков.
Исследователи отмечают, что на всем Древнем Востоке вплоть до создания Персидской империи купцы занимались меновой торговлей или же выменивали товары, например, на куски серебра. Лишь в эллинистическую эпоху экономика стран Передней Азии становится монетарной. Следует отметить, что и в Риме серебряные монеты получают хождение только в III веке до нашей эры. До этого римляне вместо денег пользовались медными и бронзовыми слитками.