Карфаген
Шрифт:
Стараясь себя не выдать, я очень тщательно подошла к ответу.
– Ты вряд ли знаешь. По-моему, “Новгород+”. В некотором роде – конкуренты Штунца.
– Хм, интересно. А как же любимый тост о соблюдении корпоративной этики?
От неожиданности и подступившей паники я аж закашляла, подавившись соком. А успокоившись, уставилась на пятно, кровавым монстром расползавшееся по ткани.
– Да чтоб тебя… – с губ сорвалось проклятье, и пальцы сами потянулись к пуговицам. Одна, вторая… Пока не стало понятно, что всё закончится очередным стриптизом. Тут я сломалась и, швырнув
– Ника, ну что ты? – в следущее мгновенье муж уже крепко обнимал за плечи. – Эка проблема… Ну, испортила вещь. Это не повод ударяться в слёзы.
– Я и не плачу, – его горячие руки каждым движением обжигали кожу. И это новое для меня страдание такой же болью отзывалось в сердце. – Дима, прости… Не знаю, что с собой делать, но я всё время совершаю глупости. А ты так сдержан, что я начинаю думать, что мы у края твоего терпения.
Он не ответил. Лишь крепче прижал к себе, чмокнул в макушку и взъерошил волосы. Я замурчала – волна приятной прохлады прошлась по телу с головы до пяток. И как-то сразу стало заметно легче, пусть без желанного компромисса с совестью.
– Милый, спасибо, – невольно закрыв глаза, я попыталась растянуть мгновенье. Увы, безуспешно – Олег с завидным упорством ежесекундно выплывал из памяти. И снова и снова терзал меня изнутри, всю мою сущность превращая в похоть.
После недолгой борьбы эмоций и разума пришлось скрепя сердце согласиться с фактом. Впервые в жизни, против всех норм и правил, меня неистово влекло к мужчине. Почти до безумия, до сладкой боли в душе и до физического омерзения в мозге. А я ведь жена! Причём счастливая в браке и не рассматривающая его как фикцию.
Что же случилось? Вопрос витал в голове, хотя я знала, что не найду ответа. И не было смысла вот так сидеть и страдать, в открытую пользуясь расположением мужа.
– Мне нужно в душ, – решила я, наконец, резким движением поднимаясь с кресла. – Ты как, со мной? Или пока разделимся, оставив силы для утех в постели?
Дима напрягся, и по его глазам я поняла, что он не жаждет секса. Да, так случалось. Но именно в тот момент отказ был чем-то, приближенным к катастрофе.
– Не обсуждается, – быстро стащив чулки, я механически приступила к юбке. – Уж постарайся. Сегодня тяжёлый день, и я физически не смогу без этого.
Он не противился. В отличие от Андрея, мой муж прекрасно разбирался в женщинах. И точно знал, когда при каких условиях не стоит и пробовать оспаривать их капризы. Так что крутясь под тёплой струёй воды, я предвкушала, что случится дальше.
Впрочем, порой и идеальный план может разбиться вдребезги о реальность. Нырнув в кровать под одеяло к Диме, я моментально почувствовала неладное. И это неладное, будь оно трижды проклято, не относилось к поведению мужа. Всё шло от меня. Там, в моей голове, царил безумный беспощадный хаос. Где только Олег, впиваясь в каждую мысль, казался единственной упорядоченной субстанцией.
– Ну, ты готова? – коснувшись моей груди, Дима сглотнул и перевёл дыхание.
Я облизнулась. Хотелось всего и сразу, однако что-то сдерживало от ответа. А руки мужа, уверенные и настойчивые, уже скользили по животу и бёдрам.
– Дим, я сама, – инстинкт победил над разумом, и одеяло отлетело в сторону. Я резко села. Дёрнула ящик тумбочки и, стиснув зубы, достала презервативы.
Использовать их, чтобы не забеременеть, я предложила после рождения Насти. Нам было по двадцать, и нами двигала мысль – для счастья достаточно одного ребёнка. Но пить таблетки… Короче, ни я, ни муж не согласились на такую жертву. Как и на прочие. Так что с тех самых пор весь наш интим сопровождался латексом.
Искренне радуясь моему решению, Дима покорно перевернулся на спину. Он явно устал. А может, как раз сегодня ему действительно не хотелось секса. Да, признаю, как многим семейным парам нам очень часто не хватало страсти. Но, чёрт возьми, до нынешнего момента я и не думала, что в этом есть проблема.
– Просто расслабься, – глядя ему в глаза, я осторожно прикоснулась к мужу. Так, как привыкла – без намёка на грубость, с одной пронзительной бесконечной нежностью. И почти сразу переместила руку, крепко сжав пальцами основание члена.
– Ой… Вероника… – впервые за много дней меня назвали официальным именем. Грозным и строгим. Однако даже оно не потушило моего желания.
– Всё под контролем, – плоть у меня в руке в одно мгновенье обрела упругость. – Вот. Ты же хочешь? Тогда лежи и молчи, а не ломайся как какая-то девочка.
Дима притих, смирившись с участью зрителя, и ненадолго задержал дыхание. Было заметно – шестым неведомым чувством он уловил всю важность происходящего.
Я аккуратно одела презерватив и одним махом забралась на мужа. Меня трясло. Внизу горело огнём, а душу будто вывернули наизнанку. От нетерпения, от адской жажды секса и от терзавшей мою сущность совести. Но что я могла? Я, простой человек, так по-дурацки попавший в плен инстинктов? Да ничего! Моим единственным шансом было немедленно утолить желание.
Ещё никогда наша интимная близость так откровенно не походила на изнасилование. С остервенением двигаясь вверх и вниз я словно вообще не замечала мужа. Всё, что тогда составляло мою вселенную, являлось сгустком абсолютной страсти. А тысячи нитей, ведущих во внешний мир, тянулись к далёкому в тот момент Олегу.
Минула вечность, сжатая в пять минут, когда внутри меня взорвалась сверхновая. Яркая вспышка затмила собой сознание и мелкой дрожью растеклась по телу. Я изогнулась, сжала до боли зубы, ценой усилий сдерживаясь от крика. И тут же обмякла, как надувной матрас, откуда разом выпустили весь воздух.
Мир снова померк. Я медленно слезла с мужа и обессиленная повалилась на спину. Хотелось рыдать, но этот дикий оргазм как будто выжал из меня все слёзы.
– Ника, ты в норме? – помедлив какое-то время, не удержался от вопроса Дима. – Не понимаю, что на тебя нашло. Может, есть смысл увольняться чаще?
– Всё хорошо, – мне было трудно дышать и уж, тем более, отвечать на шутку. – А про работу… Прости, я дико устала. Давай отложим разговор на завтра.
Он снова сдался. Почувствовав облегчение, я в полудрёме повернулась на бок. Закрыла глаза, прижала руки к груди и, отключаясь, подумала об Олеге.