Карибский кризис
Шрифт:
Ещё одним дополнительным источником дохода стали транспортные услуги (опять же, на это прозорливо указал Владимир, у которого, со слов Артура, не голова, а дом Советов). Оказалось, что доставка свинца автомобильным транспортом (из Владикавказа, Казахстана, Украины, и так далее) обходится дешевле, чем железнодорожным. Владимир предложил доставлять товар автотранспортом, а выставлять заводу счета как за ж\д, а соответствующие железнодорожные накладные подделывались на компьютере. Доходило до того, что мы возили свинец с каких-то полуподпольных полу-предприятий из Ленобласти, а заводу заряжали тариф из Казахстана. Правда, у этих питерских жуликов и свинец-то был низкого качества, периодически возникали проблемы (на предприятии за качеством сырья следили очень строго), но в таких случаях мы сдавали обратно сырьё и возвращали свои деньги (с этим у нас было очень строго). Настоящей находкой для нас стало знакомство с Иваном Колесовым, директором АТП № 10 (Автотранспортное предприятие), расположенного в Колпино. Габаритный, грузный, коротко стриженый с простецкой круглой физиономией, Колесов за свои 32 года успел несколько лет отсидеть за то, что… бомбил дальнобойщиков и одно время был грозой всей средней полосы России.
Колесов возил дешевле всех и брал количеством. На Экссоне утвердились постоянные маршруты, можно было точно назвать количество фур на ближайшие полгода, поэтому директор АТП-10 сразу давал большие скидки при условии, что возить будут только его машинами. В отличие от других, он никогда не обманывал — если у него не было свободных машин в парке или обратных фур в Москве или на другом интересующем направлении, он сразу говорил, что не выполнит заявку. С другими постоянно возникали накладки — диспетчера хватали любую заявку (даже если речь шла о зоне стихийного бедствия — затопленном населенном пункте, был и такой вариант), а потом начинали судорожно искать свободную машину, и, не найдя, в назначенный день погрузки начинали гаситься — пропадали, выключали телефоны. Что очень важно — Колесов всегда держал слово. Кроме неизбежных мелочей, которые портят кровь в случае, когда имеешь дело с ригидными мудаками (вы не заплатили за отправку корреспонденции, наш водитель не нашел на вашем заводе туалет и не смог покушать в столовой, наш водитель ждал 17,5 минут пока его разгрузят ваши московские клиенты), Колесов разруливал такие форс-мажорные случаи, в которых упомянутые гламурные перевозчики обосрались бы по полной программе, запутавшись в хитросплетениях своих договоров (или просто заморочив голову клиенту при помощи своих хитрых документов). Однажды его фура, груженая нашими тепловозными батареями, попала в аварию в Подмосковье, и перевернулась. Так и не выяснили, кто виноват. Увидев по телевизору в ленте новостей разбросанные по полю аккумуляторы, Владимир ночь не спал и поднял на уши всех, кого только можно. Шутка ли — стоимость товара 1,200,000 рублей, это получается убыток 240,000 рублей на брата (мы стабильно экономили на страховке). Дали отбой экспедитору, который должен был встретить фуру и сдать товар в Мытищах на МТС Московской железной дороги. Все приехали на работу в восемь утра и до обеда ходили хмурые, будто похоронили всех родственников — ничего себе, какое попадалово! Колесов что-то невнятно отвечал — погодите, работаю по вашим аккумуляторам. Если бы он не заверил с самого начала, что разберется, то, вне всякого сомнения, на место происшествия кто-то бы из нас выехал — груз-то ведь не застрахован. Поскольку он полдня ничего не говорил конкретного, решено было ехать в Москву и разбираться — наше терпение было на пределе. Но в три часа дня он позвонил и доложил, что всё в порядке — груз принят получателем в Мытищах. Сколько его ни расспрашивали, он так и не раскололся — каким это неведомым путем он собрал разбросанный и возможно поврежденный груз (причем неподъемный особенно в полевых условиях, это ведь тепловозные аккумуляторы, а не сентипоновые подушки), нашел новую фуру, отвез и сдал без экспедитора грузополучателю (сдавать товар в Мытищах на складе МТС было настоящей проблемой — фуры скапливались очередями, снабженцы взятко-вымогающие, кладовщицы привередливые, грузчики неадекватные и вечно пьяные; по причине этих особенностей и нанимали экспедиторов). На Экссоне матка так у всех опустилась от страха, что готовы были поставить Колесову памятник. Ещё бы, решил проблему безо всяких договоров, на одном честном слове. От него имелся только факсовый бланк-заказ с паспортными данными водителя — в нашей стране вообще филькина грамота, непригодный для суда документ. Посовещавшись, мы решили выдать Колесову щедрую премию плюс бутылку французского коньяка. Такой ретивости от него никто не ожидал, и его форс-мажорные издержки было необходимо хоть как-то компенсировать.
Помимо транспорта, мне (а точнее нам с Алексеем и Игорем) приходилось разруливать всевозможные заводские дрязги. Конкуренты не сидели сложа руки, и периодически приманивали на свою сторону кого-нибудь с заводоуправления, чтобы строить нам козни. Мы успешно отбивали все атаки, но на это уходило время. В конечном счете мы добились лояльности заводчан, и лишь один из них, коммерческий директор Барышников, оказался камнем в ботинке — получая деньги и от нас и от конкурентов, периодически встревал со своими провокациями.
Временами начинал пробуксовывать и гендиректор Балт-Электро — останавливал производство тепловозных батарей, чтобы начать выпуск танковых или морских. Он прикрывался полученным от Минобороны планом, и его не волновало, что он нарушает наши договоренности и не отгружает оплаченную нами продукцию. (дело в том, что мы составляли четкий график платежей и отгрузок — примерно на три-шесть месяцев вперёд, в соответствии с которым были распланированы отгрузки нашим клиентам, и нам не улыбалось иметь неприятности с контрагентами, которые платят нам деньги). Уверен, что и гендиректор аккумуляторного завода просчитывал ходы надолго вперёд и оставалось гадать, с чем связаны его капризы — по поводу которых мы устраивали мозговые штурмы, в ходе которых принималось решение, что предложить аккумуляторному могулу помимо того, что он уже получал от нас, чтобы он продолжил работу в нормальном режиме.
Кроме этого, не давала соскучиться компания под названием ИсТок, которую учредил бывший сотрудник Балт-Электро. Он открыл собственное производство тепловозных аккумуляторных батарей 32ТН450 и 48ТН450 (точно таких же, как выпускал Балт-Электро) и предлагал свою продукцию РЖД и другим нашим клиентам по более низкой цене. Нам удалось доказать, что выпускаемая им продукция гораздо ниже качеством, чем наша, и что с учетом брака сотрудничество с ним обойдется потребителю дороже. Он чинил бесчисленные подляны — начиная со сговора с другими конкурентами и заканчивая организацией наездов (так, например, он натравил на Балт-Электро экологическую прокуратуру, чтобы закрыть вредное производство, находящееся в черте города). Все усилия злодея помешать нам и протолкнуть свою продукцию на рынок оказались тщетными, но, опять же, потребовалось время, чтобы отбить его атаки. И, соответственно, у меня оставалось меньше времени на то, чтобы заниматься Северным Альянсом.
Помимо уже упомянутых производственных вопросов, на мне лежала ответственность за рутинные взаимоотношения с контрагентами (принципиальные вопросы решали Артур с Владимиром). Так, например, часто возникали разногласия по взаиморасчетам — из-за того, что контрагенты заключали с нами сделки не от основной, «чистой», структуры, а от какой-нибудь подставной фирмы. Бывало, что за год менялось до десяти таких поганок, и у каждой из них был заключен договор с Экссоном. И если вдруг увольнялся ответственный исполнитель, державший в уме всю цепочку взаимоотношений, то возникали серьёзные проблемы. Мне неоднократно приходилось ездить в офис наших контрагентов (поставщиков и покупателей), чтобы свести взаиморасчеты и подписать акт сверки, зачастую это были иногородние компании, так что мне приходилось часто бывать в командировках.
Не таким уж редким явлением были претензии по качеству продукции. Если мы приобретали у производителя свинец, и он не проходил на Балт-Электро анализ по качеству (избыток примеси меди, висмута, и так далее), то нам приходилось решать вопрос с возвратом, что порой было довольно проблематично — ведь поставщик успевал потратить полученные деньги. Мы были вынуждены вести утомительные переговоры, чтобы заставить поставщика забрать товар обратно и вернуть наши деньги, либо отгрузить свинец нормального качества. Особенно мне запомнились чрезвычайно душные представители компании со странным названием «Маглюк-сервис» (какие-то нацмены — то ли армяне, то ли азербайджанцы). Они не поверили, что заводская лаборатория делает качественный анализ свинца, и прислали своих химиков, чтобы те лично присутствовали на повторном анализе. Мне пришлось возиться с этими носатыми чертями, которые прибыли в Петербург в количестве трёх единиц, неделю находились на заводе и вынесли мозг всем — и мне, и лаборантам, и моим компаньонам. Я зорко следил за тем, чтобы они находились только там, где положено, и не шастали по заводу. В итоге, мамлюки своими глазами увидели, что заводская лаборатория работает идеально — результаты повторного анализа совпали с первым, но продолжали упираться: они отчаянно прорывались к руководству завода, мотивируя тем, что не сделают возврат, пока не переговорят с гендиректором Балт-Электро. Но это уже было слишком и мы, конечно, не могли собственными руками разрушить свой бизнес и состыковать производителя с конечным потребителем. Поскольку они продолжали буксовать и совать свои длинные носы куда не надо, Артур был вынужден поиграть мускулами и говорить волшебные слова, типа: «Мы сделали всё что могли, выделенное вам время закончилось, определяйтесь прямо сейчас — вы либо возвращаете нам наши деньги, либо мы меняем стиль нашего общения». Мамлюки поняли, что мы не намерены шутить, забрали бракованный товар и вернули деньги.
Периодически некачественный товар поставляли и мы. Так, однажды мы отгрузили на Октябрьскую железную дорогу партию вагонных аккумуляторов 40ВНЖ300 на сумму около миллиона рублей; вся эта партия ушла в Карелию, и оттуда вскоре пришла рекламация — все до одной батареи оказались бракованными, электрички ездят без отопления и без света. Мне пришлось выехать в Петрозаводск, чтобы решить проблему на месте. Я побывал в Управлении железной дороги (которое являлось отделением Октябрьской железной дороги), на материальном складе, побеседовал с исполнителями, вник во все детали, беседовал с аккумуляторщиками, которые показали мне, что батареи не работают в принципе. Клиент был прав, и брак был налицо. Мы перевыставили претензию производителю (кажется это был Курский аккумуляторный завод), но тут началась такая волокита, что оказалось гораздо проще дать денег в Управлении железной дороги, чтобы бракованные батареи списали и закупили новую партию, нежели проходить все круги ада по замене бракованной продукции на заводе-производителе.
Итак, мне не приходилось скучать на Экссоне, но я испытывал удовлетворение от этой работы, так как мои старания хорошо оплачивались.
Глава 15,
Раскрывающая мой взгляд на понятие «деловое партнерство» и повествующая о моих взаимоотношениях с руководством Волгоградского областного кардиологического центра — клиента, делавшего моей фирме около 50 % ежемесячного оборота
Основными покупателями, обеспечивавшими более 80 % оборота моей фирмы, были Волгоградский областной кардиологический центр и Казанская больница № 6. Вместе они давали ежемесячную выручку порядка 8 млн рублей, это была стабильная прогнозируемая работа. Руководителей этих медучреждений я могу с полным правом назвать своими деловыми партнерами — учитывая многолетние деловые отношения. Я выделяю их по цифрам продаж и в контексте ситуации, сложившейся в конце 2004 — начале 2005, если же говорить вообще, то необходимо упомянуть и многих других главврачей и сотрудников департаментов здравоохранения Южного региона — Астрахани, Калмыкии, Волгограда, Ростова, Ставрополя, Краснодара, Саратова, Самары, Казани и других городов, с которыми Совинком работал.
Следует еще раз подчеркнуть: «деловые отношения» и «работа», а не мягко говоря онанизм, когда иной торговый представитель обивает пороги медучреждений, отовсюду его посылают на хутор бабочек ловить и иногда дают случайные мелкие заявки на те невыгодные позиции, от поставок которых отказались более способные поставщики. Клиентская база нашей фирмы насчитывала сотни потребителей всех типов, у нас работало много менеджеров, способных и не очень, по многим перспективным клиентам у нас наблюдался незначительный оборот и работа велась как раз в упомянутом формате «онанизма» из-за наших просчетов; ну что ж, нельзя объять необъятное.