Карильское проклятие. Наследники
Шрифт:
– Войдите, – равнодушно бросил Доминик.
Дина смотрела на открывающуюся створку с таким воодушевлением, что едва не упала с подоконника, на котором сидела. Она так надеялась, что пришел Кери… Но, как оказалось, это была всего лишь горничная.
– Обед, господа, – проговорила молоденькая блондинка, ставя поднос на стол перед Ником.
Он перевел на горничную задумчивый взгляд и успел заметить, как она спешно опустила голову и покраснела. И румянец, заливший симпатичное лицо, подействовал на парня как сигнал к действию. Признаться честно, за время, проведенное в гостинице, он успел немного соскучиться по таким вот милым девушкам. И это чудесное создание, которое, несмотря на смущение, не переставало кидать на него заинтересованные взгляды, естественно, пробудило интерес.
– Милая, – обратился Ник к горничной непривычно мягким голосом. – Могу я узнать твое имя?
– Мари, господин, – пролепетала она, опуская глаза и спешно переставляя принесенные блюда с подноса на стол. Руки девицы заметно дрожали, что почему-то усилило интерес Ника.
– А я Доминик, – сказал он и тепло улыбнулся, прекрасно зная, какое действие на девушек оказывает его улыбка.
В этот момент милашка Мари на собственное несчастье рискнула снова посмотреть на молодого господина и восхищенно замерла, невольно улыбнувшись в ответ. Настолько разволновалась, что совсем забыла о работе. Чашка с томатным соусом выскользнула из ослабевших женских рук и грохнулась на стол, а большая часть ее содержимого ожидаемо оказалась на рубашке Ника.
– Ха! – прыснула Динара. – Так тебе и надо! Бука!
Но служанке было совсем не до смеха. Она сразу осознала, что умудрилась перевернуть соус на постояльца – причем того, кто уже несколько дней оплачивает проживание в самом дорогом номере гостиницы.
– Простите, господин! – воскликнула Мари, мгновенно бледнея. – Я вытру… я все исправлю…
Она хотела кинуться к нему с салфеткой, но боялась приблизиться. Ведь за такое легко могли и ударить. А в том, что работу она уж точно теперь потеряет, Мари не сомневалась.
– Тише, милая, не волнуйся, – спокойно заверил ее Ник. – Это всего лишь рубашка. Сейчас я ее сниму, надену другую, и мы спокойно начнем обедать. А тебе не стоит извиняться. Ведь подобное может случиться с каждым.
– Я так виновата, господин… – не унималась девица. После слов, сказанных таким добрым голосом, она смотрела на Доминика с неприкрытым восхищением.
– Нет же, Мари. Я не злюсь, – спокойно добавил он, стараясь успокоить бедняжку.
Потом встал из-за стола, прошел к шкафу и, не думая ни о зрителях, ни о приличиях… стянул с себя рубашку. И внимательно наблюдающая за ним горничная окончательно разомлела, залюбовавшись красивым, рельефным телом.
Дина же просто покачала головой и тихо захихикала. Она не понимала, как ее брата можно воспринимать как мужчину. На его многочисленные постельные приключения сестра давно перестала обращать внимание, только совершенно искренне удивлялась: что они все в нем находят?..
– Мари, – позвала она, отвлекая служанку от созерцания прекрасной спины Доминика. – А скажите, сегодня в городе какой-то праздник?
Та вздрогнула и, тут же повернувшись, покорно ответила:
– Да, госпожа. Вы разве не слышали? Сегодня свадьба принца Эдина. Вскоре начнется праздничное шествие. Многие соберутся на площади.
На миг Динара застыла, переваривая полученную информацию. Точно помнила, что ей говорили про эту свадьбу, но совсем забыла, что торжество именно сегодня.
Ее ступор не укрылся от Ника, который не смог удержаться и не поддеть сестру.
– Возмущена, что тебя не пригласили?! – рассмеялся он. – Я бы на их месте тоже тебя не пригласил.
– Отстань, – надулась Дина, отворачиваясь к стеклу. Но сразу, будто что-то вспомнив, подскочила на месте и снова уставилась на своего нахального рыжего родственника. – Братик, ну пойдем на площадь. Пожалуйста! Всего на часик. Посмотрим шествие и сразу же вернемся.
– Нет, – строго отрезал Ник. И уже хотел добавить, что не собирается потакать ее прихотям, но вдруг наткнулся на взгляд Мари, в котором читалось неожиданное разочарование… и промолчал.
Он прекрасно понял, что Дина специально заговорила об этом при девчонке. Решила показать глупенькой дурочке-горничной, что предмет ее обожания на самом деле настоящий тиран и деспот – держит сестру в заточении и отказывается выпустить даже на час.
А ведь цель была так близка… Оставалось просто поманить Мари пальцем, и она бы сделала для него все что угодно. Ник уже успел во всех красках представить, как милашка будет извиваться в его руках, как покорно подарит власть над своим юным телом, позволяя воплощать любые фантазии. И… не собирался отступать от своей цели.
– Хорошо, Мелкая. Мы сходим. Но потом ты закроешься у себя в комнате и просидишь там до самого утра, – тоном строгого родителя заявил он.
– Конечно, дорогой! – выпалила Динара, подскакивая к нему и обнимая за шею. – Я готова на любые уступки, только бы покинуть эту тюрьму хоть ненадолго.
Проигнорировав накрытый к обеду стол, она бегом направилась к двери своей спальни и уже оттуда добавила:
– Буду готова через двадцать минут.
И тут же захлопнула за собой резную деревянную створку.
Ник только вздохнул и с надеждой посмотрел на миленькую горничную.
– А ты, Мари, хочешь с нами прогуляться? – спросил он, с удовольствием разглядывая тонкую фигурку, обтянутую форменным платьем.
– Простите, господин, но я не могу покинуть гостиницу, – принялась оправдываться девица. – Моя смена закончится только в девять вечера.
– В таком случае…
Он неспешно прошел через комнату и остановился в шаге от смущенной служанки, которая теперь могла смотреть только в пол. Но Доминику были нужны ее глаза… и, желательно, губы. Поэтому он легко коснулся подбородка девушки, приподнимая ее опущенную голову. А когда их взгляды встретились, снова улыбнулся, сметая остатки и без того шаткой обороны:
– Я буду ждать тебя вечером, – прошептал, наклоняясь к аккуратненькому ушку. – У меня есть прекрасное карильское вино, и мне… очень нужна компания.
Мари хотела что-то сказать. Скорее всего, заверить, что не придет, что она совсем не такая, но… Ник приложил палец к ее губам, не позволяя произнести ни слова.
– Не говори ничего. Я пойму, если ты откажешься. Но знай, буду ждать тебя до полуночи…
После чего отстранился и как ни в чем не бывало вернулся за стол. А бедной горничной оставалось только присесть в книксене и удалиться.