Карл Ругер. Боец
Шрифт:
Мысли Деборы были совершенно очевидно заняты чем-то другим, и Карл даже догадывался чем. Она медленно, как во сне, отвернулась от него и сделала шаг к сундуку, на котором он сложил ее одежду.
– Скажи, Дебора, – спросил вдруг Карл, глядя ей в спину. – Сколько лет назад умер император Яр?
– Сорок два, – ответила она не задумываясь. – Нет, уже сорок три.
Глава седьмая
День Серебряной Луны
– Извини, – сказал Карл, когда они
Дебора взглянула на него с неподдельным удивлением, но Карл был серьезен. Во всяком случае, таким он хотел выглядеть.
– Но, – сказал он, галантно приглашая ее к столу, – у нас есть ветчина и сыр, а еще хлеб, изюм и вино. Не то чтобы роскошно, но вполне достаточно, чтобы утолить голод… Сиди, – попросил он, когда увидел, что Дебора хочет встать, чтобы подать на стол. – Сегодня угощаю я.
За открытым окном смеркалось, и в кухне царил полумрак, потому что свечи, горевшие днем, уже догорели. Карл закрыл окно, зажег несколько новых свечей и поставил их на стол вместе с кувшином вина.
– Что тебя тревожит, Карл? – тихо спросила Дебора, следившая за тем, как он нарезает хлеб.
– Уже почти ничего, – ответил Карл без улыбки, подняв на нее спокойный взгляд. – Не знаю, хорошо это или плохо, но это так.
Дебора ничего ему не ответила, только кивнула, показывая, что поняла и приняла его ответ.
Карл принес ветчину и сыр, насыпал горкой изюм в мелкую плошку и, наконец, расставил тарелки и стаканы.
– Ну вот и все, – сказал он, окинул стол быстрым взглядом и, удовлетворенно кивнув, улыбнулся Деборе. – Налить тебе вина?
– Налей, – попросила она. – Здесь холодно, и… Это кровь?
– Да, – кивнул Карл, разливая по стаканам вино. – Никак не выветривается. А камин мы зажжем потом, когда вернемся с прогулки.
– Мы идем гулять? – удивилась Дебора и бросила в рот изюминку.
– Да, – подтвердил Карл, быстро взглянув на ее губы. – Навестим одного человека. Я думаю, он тебе понравится.
– Раньше ты меня никуда с собой не брал, – задумчиво произнесла Дебора и взяла еще одну изюминку!
– Ешь, – предложил Карл. – Ты должна чувствовать зверский голод.
– Но не чувствую, – улыбнулась Дебора, но все-таки взяла нож и отрезала себе кусок ветчины.
Карл усмехнулся и принялся за еду. Лично он был действительно голоден, ведь он почти ничего не ел со вчерашнего вечера. Несколько минут они ели молча, но потом Дебора спросила:
– Ты что, мыл меня?
– Ты выглядела просто ужасно, – объяснил Карл, не прерываясь. – Пришлось помыть.
Дебора смотрела на него недоверчиво.
– А кто здесь делал уборку?
– Я пригласил женщин из Слободки. – Карл доел ветчину и принялся за сыр.
– А меня они вымыть не могли? – Как ни странно, этот вопрос волновал Дебору сильнее, всего прочего.
– Свои привилегии я никому не передаю, – усмехнулся Карл, отправляя в рот горсть изюма. – Ешь.
– Зачем ты это сделал?
– Я получаю удовольствие, умывая красивых
– Я красивая? – спросила она тихо.
– Ты об этом не знала? – поднял бровь Карл и отодвинул от себя пустую тарелку. – По-моему, даже не слишком красивые женщины уверены, что они неотразимы. Что же говорить о красавицах?
– Я спросила тебя, Карл, – тем же тихим голосом сказала Дебора. – А ты не ответил.
Карл стер улыбку с губ и снова стал серьезен.
– Да, Дебора, – сказал он так же тихо, как прежде говорила она. – Ты красивая.
– О чем ты думал, когда меня мыл?
– Ешь, Дебора, – попросил он. – Скоро ночь, а нам еще надо сходить на Первую Сестру.
В дверь постучали. Звук был негромкий, вежливый.
– Кто это? – спросила Дебора.
– Не волнуйся, – ответил Карл, вставая из-за стола. – Мне должны принести кое-какие бумаги. По-видимому, это курьер.
– Ночью?
– А чем ночь хуже дня? – пожал плечами Карл.
За дверью оказался невысокий человек, с ног до головы закутанный в тяжелый черный плащ.
– Я от Игнатия, – тихо, почти шепотом сказал он открывшему дверь Карлу.
– Я ждал вас, – кивнул Карл.
– Здесь все, – сказал человек, протягивая Карлу пачку пергаментов, которые, однако, не были скручены в трубочки, как это делалось обычно, а сложены в несколько раз. Пачка оказалась довольно толстой и была перевязана лентой. Впрочем, шесть или семь свитков занимали бы гораздо больше места. А так вся пачка без затруднений уместилась во внутреннем кармане его камзола. Проверять векселя Карл не стал. Зачем?
Он вынул из другого кармана закладное письмо и протянул его курьеру Великого Мастера.
– Держите, – сказал Карл человеку. – Это для Игнатия.
Человек взял у Карла бумагу и, тоже не глядя, сунул ее в карман.
– Рад был познакомиться, – кислым голосом сказал он, надвинул капюшон плаща еще ниже на глаза и поспешно ушел.
Карл закрыл дверь и вернулся к столу.
– Я готова, – улыбнулась ему Дебора, но на самом деле готова она еще не была.
Прошло еще несколько минут, пока Дебора доела сыр и хлеб, которые лежали на ее тарелке, допила вино, заела его изюмом и встала из-за стола.
– Теперь я действительно готова, – сказала она Карлу, который успел за это время набить и раскурить свою трубку.
– Тогда пойдем, – предложил Карл, направляясь к двери. Около двери он снял с лосиных рогов плащ Деборы и протянул ей:
– Одевайся.
– А где твой плащ? – спросила Дебора, увидев, что он собирается выйти из дома без плаща.
– Потерял, – коротко ответил Карл и, пропустив ее вперед, вышел вслед за ней на темную улицу.
Было уже около десяти, когда Карл и Дебора добрались до рыбного порта. Для горожан уже наступила ночь, улицы спящего Сдома были пустынны, но в маленьком оконце на втором этаже дома Михаилы Дова мерцал свет.