Карл Великий
Шрифт:
«Карл обладал крепким телосложением, довольно высоким ростом, но не был выше семикратной длины своей ступни.
Голова его была круглой, глаза — большими и выразительными, нос — довольно крупным. Благородная седина очень украшала лицо, живое, веселое. Все это весьма способствовало его обаянию.
Походка Карла была твердой, весь его облик — мужественным, но голос, хотя и звучный, не вполне соответствовал мощному телосложению…
Карл усердно занимался верховой ездой и охотился, влечение к коим было у него врожденным: едва ли найдется на земле народ, который мог бы сравниться в этом искусстве с франками.
Любил он также купаться в горячих источниках и достиг большого совершенствования
Карл носил народную франкскую одежду.
На тело он надевал полотняное белье, сверху обшитую шелковой бахромой тунику и штаны. Ноги до колен обертывал полотняной тканью…
Поверх всего набрасывал зеленоватый плащ и всегда опоясывался мечом, рукоять и перевязь которого были серебряные или золотые…
Был он красноречив и с такой легкостью выражал свои мысли, что мог бы сойти за ритора.
Не ограничиваясь отечественной речью, Карл много трудился над иностранною и, между прочим, овладел латынью настолько, что мог изъясняться на ней как на родном языке…
Прилежно занимаясь различными науками, он высоко ценил ученых, выказывая им большое уважение.
Карл обучался риторике, диалектике и в особенности астрономии, благодаря чему мог искусно вычислять церковные праздники, наблюдать за движением звезд.
Пытался он также и писать…» (Э. Эйнгард. Жизнь Карла Великого // А.П. Левандовский. Карл Великий. М., 1995. С. 195–197).
Быть может, будучи придворными, Эйнгард, а прежде Алкуин и Теодульф, и не решались критиковать Карла, однако они всегда питали искреннее почтение к своему повелителю.
Большое количество источников, сохранивших для нас сведения о первом императоре средневекового Запада, заставляет задаться вопросом, а не является ли период правления Карла Великого и действительно чем-то необычным или он был подготовлен всем ходом предыдущего исторического развития? В самом деле, мощь этого человека, величие его королевских свершений поистине удивительны. Может быть, он черпал силу у своих предшественников?
1. Политическая сила. Во многих капитуляриях Карл напоминает о деяниях своего отца и утверждает, что является продолжателем его дела.
«Желательно нам, чтобы постановления, утвержденные доброй памяти отцом нашим на собраниях и синодах, действовали по-прежнему» (Геристальский Капитулярий, 779. MGH Capitularia, I, р. 54).
Обычай помазания на царство проник в Галлию во время правления династии Пипинидов: в 751 г. Пипин Короткий впервые совершил этот обряд. В 754 г. его сын Карл, которому в ту пору было двенадцать лет, также получил помазание. Однако чтобы этот обычай утвердился, необходима была политическая воля предшественников Карла.
В начале VII в. в период нахождения у власти Пипина Ланденского Пипиниды становятся обладателями по крайней мере двух титулов, обеспечивающих им реальную власть, неуклонно ускользавшую из рук Меровингов. Постоянно получая звания майордомов и франкских герцогов, они сумели в полной мере ими воспользоваться.
После 687 г. Пипин Геристальский объединил в один титулы майордомов Нейстрии, Бургундии и Австразии и передал его по наследству; он же обеспечил Пипину всю полноту юридической власти, в частности, право вершить правосудие над представителями аристократии, а также главенство в административных структурах. Майордомы занимали самую высокую ступень в иерархии франкских магнатов, и поэтому жизнь их ценилась в три раза выше, чем жизнь самого знатного королевского вассала. Они были первыми товарищами короля и разделяли с ним — чем дальше, тем больше — все привилегии, связанные с обладанием королевской властью. Начиная с правления Тьерри IV (ум. 737 г.) Пипиниды стали получать реальную выгоду от
Второй полученный майордомами титул, которым они владели вплоть до 751 г., до совершения обряда помазания, — это титул герцога франков (dux Francorum), т. е. вождя народа франков в период ведения военных действий. Наделенные этим званием, они постепенно разгромили все окружавшие их мелкие племена, всех соседей Франкского королевства (regnum Francorum), делая это — по крайне мере на словах — во славу меровингских королей. Но после побед Карла Мартелла, сына Пипина Геристальского, герцог окончательно затмил короля: именно Карл стал спасителем христианского мира, одержав в 732 г. победу при Муссэ, что неподалеку от Пуатье; он возглавил и воодушевил армию франков, а затем обеспечил ей победу над мусульманами, со всех сторон устремившимися в Галлию. Наконец, сын его Пипин, усмиритель провинций, и в частности, Аламаннии и Баварии, а также и Аквитании, стал главной силой папства в его борьбе против лангобардов, угрожавших Риму. Пипину не хватало только королевского титула. И в 751 г. он его получил.
Вот так, постепенно, Пипиниды продвигались к вершине политической власти, и в 751 г. обрели ее, будучи признанными как знатью Галлии, так и главой Римской церкви. В 754 г. обряд помазания на царство, совершенный с небывалой прежде пышностью над сыновьями Каролингов, послужил укреплению королевской власти, подтвердил ее божественное происхождение. Церемониал, утвержденный в 754 г. в Сен-Дени, и дарование папой титула римского патриция, единственного титула, на обладателя которого падал отблеск славы римских императоров, придали каролингской монархии небывалый прежде вес: отныне она становилась своего рода преемницей былого величия Рима. Власть, завещанная Пипином Карлу в 768 г. была не просто властью над христианским королевством франков, правителями которого прежде являлись Меровинги, но властью, чьи истоки восходили к Риму и имели божественное происхождение. В 754 г. был сделан главный шаг: папа Стефан II, обладавший, согласно «Константинову дару», императорской властью, поделился ею с династией Пипинидов, своих «приемных сыновей», дав им, таким образом, не только целый ряд обязанностей, но и прав.
«Я принял вас как сыновей своих, а посему придите и вырвите из рук недругов моих город Рим и народ, доверенный мне Богом… Придите и освободите Церковь Господню, что стенает под гнетом ужасного племени лангобардов. Я премного возлюбил вас… и знайте же, что среди всех прочих племен народ франков особенно любезен моему сердцу… А посему прошу вас и молю прийти к нам на помощь… Заклинаю вас, дражайшие сыны мои, коих принял я в лоно свое…» (Послание Стефана II Пипину, Карломану и Карлу. Цит. по: L Halphen. Charlemagne et l'empire carolingien, p. 43, 44).
2. Экономическая сила. После смерти Карломана Карл стал единственным наследником сказочного богатства Пипинидов. Основу его составляла добыча, захваченная во время войн: драгоценности, изделия из ценных металлов, серебряные и золотые монеты, награбленные или полученные, согласно тогдашним обычаям, в качестве выкупа. Короли постоянно пополняли сокровищницу; в 714 г. вокруг нее разразилась настоящая битва между наследниками Пипина Геристальского; больше всего ценностей было накоплено во время правления Пипина Короткого.