Карлос Кастанеда. Путь мага и воина духа
Шрифт:
Теперь перечислим методы психоэнергетической работы, применявшиеся в школе дона Хуана:
1. Очищение внутренней светимости (т. е. утончение сознания).
2. Использование "мест силы" — энергетически значимых для человека зон, в частности, благоприятных для освоения тех или иных медитаций.
3. "Сновидение", которому в работе школы уделялось очень большое внимание. Многие, прочитав книги Кастанеды, безуспешно пытаются приспособить для таких тренировок ночной сон. Нет, этого делать не надо. "Сновидение" — это аналог слова "медитация". Просто из-за незнания общепринятых в других странах терминов индейцам приходилось
4. Обучение действию в экстремальных магических ситуациях, умышленно создаваемых руководителем. Для этого использовались этические пороки учеников. Например, если в ком-то была готовность к корыстному нападению на других людей, то ему предлагалась заведомо для руководителя проигрышная магическая схватка, которая оказывалась полезной для всех ее участников.
5. Еще применялся прием смещения "точки сборки" за счет энерговоздействия руководителя (это называлось "удар нагваля").
6. Практика медитативного выравнивания энергетических "эманаций" внутри "кокона" по внешним "эманациям" высших пространственных мерностей.
7. Работа с хара, развивающая именно силовой аспект.
8. Использование "олли" (т. е. духов). Это делалось в двух вариантах.
Первый — это "приручение" духов, которые должны были, по замыслу, становиться помощниками и защитниками мага. Такие "олли" были у дона Хуана и его друга дона Хенаро в начале их духовного поиска.
Второй вариант работы с "олли" — это охота за ними. Не будем особо удивляться тому, что такая тенденция появилась среди индейцев, живущих в постоянном общении с дикой природой.
Итак, ученикам объяснялось, что в какой-то момент им обязательно придется встретиться с неким "олли", который вызовет на поединок. В этом поединке можно проиграть, поддавшись страху, но можно и победить. В последнем случае человек приобретает силу этого духа.
Ученики готовились к такой схватке, которая могла состояться в любой момент, воспитывая в себе алертность (т. е. собранность) и другие необходимые каждому бойцовские качества.
На основе этой учебной игры ученики, в частности, проводили работу по развитию нижнего "пузыря восприятия".
… Подводя итоги сказанному, рассмотрим основные разделы этого исключительно богатого ценнейшими теоретическими и практическими разработками учения. Дон Хуан выделял три раздела: а) искусство сталкинга; б) искусство намерения и в) искусство сознания.
В истории рассматриваемой индейской духовной традиции искусство сталкинга первоначально заключалось в том, чтобы пройти, прокрасться незамеченными между непонимающими тебя людьми и прийти к своей цели.
Но в дальнейшем это направление было значительно расширено и приобрело характер прежде всего выслеживания собственных пороков.
Второй раздел — искусство намерения. "Намерение" — это то же самое, что "устремленность" к Высшей Цели. Истинный воин — это и есть человек с верно развитым "намерением".
Образ жизни воина приводил его к "полноте" самого себя, т. е. к тому состоянию, которое в индийской йоге называется "адвайтой" — "нераздвоенностью" на главное и второстепенное, "целостностью" в посвящении себя только Высшей Цели.
Третий раздел — искусство сознания — это и есть буддхи-йога.
Эти принципы и законы имеет смысл изучать и прилагать к себе и к тем людям, которые идут за нами.
ПОСТИЖЕНИЕ МУДРОСТИ ТОЛЬТЕКОВ
— Обстоятельства, при которых произошло мое первое знакомство с учением дона Хуана, — пишет в своей книге "Мудрость тольтеков" Норберт Классен, — сделали "магию" для меня не только помощницей в жизни, но и моим жизненным путем. В то время у меня был рак крови, и я подвергался многолетнему сложному лечению. И тут оказалось очень кстати тольтекское учение о жизни воина, который воспринимает все на своем жизненном пути как вызов, вместо того чтобы жаловаться на судьбу и погрузиться в жалость к самому себе. Оно придало мне мужества без оговорок начать мою собственную борьбу против болезни и в конце концов выйти из нее победителем.
Книги Кастанеды предлагают множество различных таинственных техник, которые позволили мне самому бросить взгляд на мир и переживания магов. Я экспериментировал, в частности, со сновидением и уже очень скоро получил удивительные результаты в этой необыкновенной области обычно не используемых возможностей нашего человеческого сознания. Я начал понимать, что стерильное, рациональное осознание реальности в наше время скрывает от нас существенные аспекты собственно человеческого бытия, и все более концентрировался на практическом познании мудрости тольтеков.
С течением времени я нашел нескольких спутников, которые точно так же открывали себя впечатлениям необычной реальности, куда указали нам путь книги Кастанеды. Спустя несколько лет после моего первого контакта с книгами Кастанеды я начал изучать философию в университете, что дало мне глубокое понимание тольтекского учения.
Оказалось, что знания тольтеков вовсе не являются чем-то столь чужеродным в истории философии, как это кажется на первый взгляд, но обладают такой стройной логической последовательностью, что едва ли уступают научной строгости и последовательности западноевропейского научного описания мира. По моему мнению, восприятие этого учения как "чужеродного" происходит, скорее всего, из трудновоспринимаемого нами, европейцами, индейского контекста, из которого и вырастает это учение. К большому счастью, я нашел во время моей учебы в университете одного преподавателя философии — доктора Хорхе Миранда-Луицага, который не только является знатоком индейской философии, но и сам — потомок южноамериканских индейцев аймара. Он помог мне значительно расширить область понимания произведений Кастанеды.
Древнейшие постройки тольтеков
Все эти события и постижения привели к написанию данной книги, в которой я попытался представить оба направления моего подхода к знанию тольтеков: путь разума в форме сравнения с трудами западноевропейской философии и путь сердца, путь практики в форме подробного описания важнейших тольтекских техник. Любой другой подход был бы односторонним и недостаточным для целостного освещения тольтекского учения.