Карма капитана Алексеева
Шрифт:
Не надо было влезать в эту грязь. Зачем он согласился на это дело? Из-за жены? Это оправдание своего проступка, преступления. Она же не приставляла к его голове пистолет, заставляя идти на преступление. Жил он плохо и бедно, а теперь будет всё ещё хуже.
На другой день Глеба снова вызвали на допрос. В этот раз его допрашивал следователь, назвавшийся Огнёвым Иваном Ивановичем. Это был тридцатитрёхлетний мужчина с несколько скуластым лицом и светлыми волосами. Под жёлтой рубашкой явно выступали мускулы. «Спортсмен», – мысленно заключил Глеб.
– Как выглядит Прошкин Олег Иванович? – начал Огнёв.
– Обычно.
– Точнее, пожалуйста.
– Зачем вам это?
– Ну, крупный такой мужчина.
– Крупный?
– Крупный.
– Сколько ему лет?
– Я его не спрашивал.
– На вид?
– Около сорока.
Огнёв выложил на стол перед Глебом пять цветных фотографий мужчин.
– На какой из них он?
Глеб наугад указал на крупноголового мужчину с сердитым лицом.
– Здесь нет фото Прошкина.
– Как нет? А этот?
Глеб глазами указал на выбранное им фото.
– Это не он.
– Хватит нам морочить голову, Глеб Михайлович. Как у вас оказалась машина Прошкина? Кто вам дал на неё доверенность и ключи от неё?
– Я отказываюсь давать показания, следуя законному конституционному праву не давать показания против себя.
– Что ж. В опасные игры играете, Глеб Михайлович.
– Мне нужен адвокат.
Что-то пошло не так в этом деле. Глеб пытался угадать, что же случилось? Кто такой этот Прошкин? Бандит, наверно, какой-нибудь. Почему его мало спрашивают про амфетамины? Не спрашивают, у кого он их взял?
Глеб лежал на спине на шконке в камере и размышлял.
Он был среднего роста с немного резкими чертами лица, кареглаз, русоволос. В сентябре ему должно будет стукнуть тридцать три года.
Утром тяжёлая дверца камеры со скрипом растворилась.
– На выход, – скомандовал контролёр.
Глеб вышел в коридор. Его проводили в комнату, где выдали его личные вещи. Офицер сказал:
– Вы свободны.
Глеб вышел из здания изолятора. Был жёлтый июльский душный день. Глеб был рад этой духоте, этому горячему невкусному воздуху.
Просигналила машина.
Глеб увидел корейскую машину красного цвета Бухарева.
Глеб подошёл.
– Степан Ильич, вы за мной?
– За тобой, садись.
Глеб сел в машину.
Двинулись из Москвы в Звёздный.
По дороге не разговаривали.
Не доезжая пяти километров до Звёздного, Бухарев свернул в берёзовую рощу.
Глеб не сразу узнал это место. Тут в глубине леса находился ресторан «У лешего» с банями и прудами для рыбалки. Ресторан представлял собой двухэтажный сруб.
Бухарев поставил машину перед рестораном.
– Идём, – сказал он.
Они поднялись на второй этаж ресторана.
– Туда.
Бухарев указал рукой на столик у окна, на котором красовались дорогая закуска и два графина с водкой и коньяком.
Уселись.
– Махнём сначала, – предложил Бухарев и разлил водку в рюмки. – За свободу.
Выпили.
Глеб закусил оливками и куском ветчины.
– Ты – молодец, Глеб, никого не сдал, – говорил Бухарев. – Ты, наверно, ничего не понимаешь. Почему тебя освободили? В той сумке была липа. Поэтому у этих шакалов нет ничего против тебя. Хорошо, что они тебя не прессанули. Если бы не машина. Эта тачка числится за одним членом местной опг. Теперь тебя будут вызывать в УСБ. Это не так страшно. За то, что ты ездил на машине бандита, тебя не посадят. Нет такой статьи, ещё не придумали. Плохо то, что на тебя пришла уже бумага в отделение. Так что тебя, извини, придётся уволить. Иваныч не хочет тебе это сообщать, поручив это неприятное задание мне. Чистоплюй сраный. Я, вообще, не в курсе, кто и как планировал эту операцию. Чья это была идея сунуть тебе сумку с липой? Но это лучше чем, если бы тебя взяли с наркотиками. Возможно, за тобой шли машины с настоящим товаром. Заказчики расплатились с нами; так что ты получишь то, что тебе обещали.
Выпили ещё.
У Глеба был отстранённый и несколько потерянный вид.
– Не огорчайся, – пытался взбодрить его Бухарев. – Найдёшь работу лучше этой. Что хорошего в нашей службе?
– Я ничего не умею делать. Я в жизни ничего не держал тяжелее пистолета и авторучки.
– Вот. Иди в охрану. Там тебе выдадут пистолет и авторучку для отгадывания кроссвордов.
– Шутите?
– Я сам скоро стану таким же сторожем, когда уйду на пенсию.
– С вашими то связями.
– Какие связи? Это так. Пока ты на службе – ты ещё кому-то нужен, а потом крутись, как можешь.
На этом этаже находились два бильярдных стола. Около одного стола ходил крепкий мужчина со спортивной стрижкой с кием в руке. Он курил сигарету и морщил всё лицо, когда затягивался. Он в одиночку гонял шары. Рядом с ним стояла красивая девушка в полосатой чёрно-белой футболке.
Глеб отдал все добытые преступным путём две тысячи евро жене.
Марина, когда мужа не было в комнате, иногда доставала хрустящие купюры из книжки и балдела, вдыхая их особенный горький ядрёный запах.
Она была рада тому, что мужа уволили из полиции. Вечером, вернувшись домой с работы, она принесла большой журнал, в котором публиковались вакансии. Авторучкой она выделяла приглянувшиеся ей предложения.
Глеб, лёжа на диване, читал французский детектив при свете ночника. Он вздохнул и отложил книгу на пол.
– Нашла чего?
– Много хороших предложений. Есть по шестьдесят и по сто тысяч.
– Не пойти ли тебе в риелторы или менеджеры по продажам?
– Я в этом ничего не понимаю; могу им всё развалить.
– Чего там разваливать?
– Не знаю, неуверенность какая-то гложет.
– Тогда охранником.
– Кроссворды разгадывать? Давай.
– А что если инкассатором? Сорок тысяч.
– Опять ходить с пистолетом.
– Ты же любишь это.
– Любил.
Глеб поглядел с грустью на книжные полки, уставленные сверху донизу российскими и зарубежными детективными романами. Он с детства мечтал стать милиционером, ловить преступников, раскрывать загадочные преступления. Сразу после школы он поступил в академию МВД. Всё ему в службе нравилось, кроме зарплаты, трупов, моргов и кладбищ.