Кармелита. Наследники: игры на вылет
Шрифт:
– Дерьмо ещё то! А ведь и тронуть нельзя – папик накажет…
– Я так и знал. Может, координатами поделишься?
– Для тебя – всё, что угодно!
Ивушка неуклюже, огладываясь по сторонам, все же отыскал полку, где стопами лежали личные дела учащихся. Благо, что фамилии на букву «Б» он увидел сразу. Долго рыться не пришлось.
– Ты всерьез думаешь на него?
– Пока сложно сказать, но он явно может знать то, чего не знает никто больше.
– Почему это?
– Да потому что вешаться ему на шею она бы не стала, не будь они знакомы хоть в
– Я её вспомнил, – сказал вдруг Иванов, постукивая пальцами по столу. – Не думал, правда, что она уже ухажера сменила…
– Сменила?
– Хотя… такая штучка вполне могла или её послали.
– А конкретнее?!
– Да видел я её пару месяцев назад с одним чубриком. А тут – другой резко…
– У молодых всегда всё резко. – Виталий просматривал личное дело Игната. – Так с кем ты её видел?
– С моим любимчиком – Ждановым.
– Парень её что ли?
– Студент мой незадачливый! – Ивушка усмехнулся. – Точнее, не совсем мой – с филфака.
– Ладно, я ещё загляну. – Виталий забрал папку Бероева с собой. – Уже двое потенциальных обвиняемых есть… Подождем – третий объявится, а там и до развязки недалеко!
СОЧИ.
Рамзану Бероеву всегда казалось, что судьба его любит. Он помнил лихие 90-е, когда нужно было вертеться как проклятому ради прибыли и связей. Он вертелся и завел немало хороших знакомых. Тогда он был ещё достаточно молод и неопытен, но усвоил главный закон – ходи первым, чтоб не стать вторым.
В ОСО его встретили как нельзя лучше – приветливо и с почтением. Полковник вообще сказал, что рад тому факту, что теперь в их городе станет меньше несправедливости. О да. Станет. Мэр неслучайно начал окучивать именно Михалыча – так его называли почти все, кто имел честь быть с ним знакомым. Дядька деловой, но доверчивый – ужас. Хотя, это может сыграть на руку. Мэр знал, что рано или поздно, но его припрут к стенке, поэтому ему пришлось запастись сведениями о том, что пригодится в дальнейшем ведении переговоров. В такой опасной игре обязательно должны быть варианты.
Бероев приехал к Инне. Надо признать, что он был удивлен таким её поведением. Женщина не звонила и не пришла просить прощения. Неужели она и правда решила подать на развод?! Рамзан не отрицал того, что сам во многом виноват. Он лишился тыла. Он не смог понять, что Инна нуждалась во внимании тогда, когда это было необходимо. А теперь он нуждается в ней, потому что иначе не сможет провернуть ничего из задуманного. Бероев не хотел думать, что всё настолько плохо, если вдруг его жена откажется помочь, то у него не будет выхода. Выход он найдет при самых худших раскладах. Обязательно.
В квартире царила тишина. Бероев открыл дверь своим старым ключом – когда-то они жили здесь вдвоем. Инна не сразу согласилась выйти за него – она оказалась из того разряда женщин, которые готовы годами проверять чувства и которые уходят резко, почти ничего не объясняя, если не находят отклика. Рамзан за несколько лет изучил её вдоль и поперек. Он знал её слабые места. Он пришел сюда отнюдь не для того, чтобы умолять Инну Матвеевну вернуться, а для того,
За онами холодно…
Больше нет тепла на двоих –
Осталась только горечь в глазах твоих,
Больно… а теперь я и ты,
Как воздух и дым –
Так друг другу необходимы.
Вспомни ещё раз меня и себя,
Как любил, как старался,
Из кожи вон вылез я!
А теперь тебя нет
И нет абонента,
И ноль комплиментов,
Теперь догораем до пепла –
Сердечко всё стерпит…
Больше нет тепла на двоих –
Всё, что у нас забрал преступный мир,
Город среди реклам и витрин утонул
И тех, кто был со мной, утопил, утянул!
Запутаны во времени и наш итог –
Любовь другого тебя не согреет,
Слова, как ток – терпел, как мог,
Но теперь я не жалею…
Останови меня, останови,
Любовь моя…
Преступный мир…
Кого любил – он поделил,
С кем я был – утянул, утопил!
Любовь – препарат,
Боль или яд?
Ты или я?
Кто виноват? Кто?!
Рай для нас – Ад,
Чувства стирать,
Нам суждено
Было потерять…
Падай каплями дождя –
Весь мир только для тебя,
Небесами на двоих
Стал бы он для нас одних.*
Рамзан положил букет на прикроватный столик и опустился на подоконник. Сквозь пыльное окно он наблюдал за городской жизнью, которой никогда, по сути, не видел так близко. Выбирает ли человек, кем ему быть? Нет. Это иллюзия выбора. На самом деле природа знает лучше, кому быть музыкантом, кому – хирургом, а кому – преступником. Бероев, не сказать, чтоб был так уж рад тому, что он совершает неправомерные поступки, но какое-то чувство определенности и удовлетворенности все его злодейства приносили. В тот самый момент, когда мэр услышал звук открывающихся дверей, он отошел от кона и не заметил, как к дому подкатила полиция.
– Здравствуй, – Бероев начал первым. Как он и хотел.
– Что ты здесь делаешь? – женщина бросила ключ на кровать. – Я не помню, чтоб приглашала тебя…
– Муж имеет право приезжать, когда ему заблагорассудится, Инночка. Кстати, отлично выглядишь.
Инна Матвеевна надеялась, что больше не увидит этого человека. Она уже подала на развод, но учитывая положение Бероева – её не стали слушать, требуя письменное согласие мэра.
– Впрочем, – сказала она после паузы. – Даже хорошо, что мы увиделись. Нужно поговорить.
– Ты читаешь мои мысли.
– Это кому? – она кивнула на букет из роз.
– Тебе, – он равнодушно протянул цветы супруге. – Считай, что мне было неудобно ехать с пустыми руками.
– Как мило, – Инна бросила на мэра злобный взгляд. – Но ближе к делу…
– Вот именно, – Бероев перебил её. – Ближе к делу. Слушай меня очень внимательно. Если к тебе вдруг нагрянут менты, то скажешь, что у нас с тобой всё прекрасно и семейная жизнь бьет ключом… Если они спросят что-то про то, где я находился вчера, то отвечай прямо и сразу – был с тобой. Ясно?