Кармелита. Наследники: игры на вылет

Чудинка

– Слышь, Кекс, – обратился к другу Даниил, когда такси подъехало к крыльцу больничного комплекса. – Давай ты один сходишь, а я в машине посижу.

– Чего это? – удивился Глеб. – Отсиживаться все могут.

– Кекс, ну ты же сам понимаешь – чего я отсвечивать буду…

– Не хочешь – как хочешь! – обиженный Глеб вышел и хлопнул дверцей. – Я думал, что он для тебя что-то значит…

– Да подожди ты! – Даня понял, что придется идти и поддержать товарища. – Иду я, иду!

Парни поднялись по ступенькам и в самых дверях столкнулись с мужчиной-брюнетом в

дорогом костюме, который явно не обрадовался. Его плечо врезалось в плечо Глеба.

– Эй! – Даня внимательно посмотрел на незнакомца. Тот сразу же опустил голову и, не извиняясь, убежал за угол, откуда тут же вылетела черная иномарка, кажется, марки «Митсубиши».

Глеб не обратил на странного типа внимания – он был слишком взволнован.

– Что это ещё за крендель? – Жданов проводил подозрительную машину взглядом.

– Вроде, он на моего отца работает, не знаю, – промямлил Глеб, входя в помещение.

– Насколько я знаю, твой отец в коме, – назидательно сказал блондин. – Ему явно не до деловых встреч.

В палате царила тишина. Приборы были отключены. Хабаров не пришел в себя, но дышал самостоятельно. Когда Кекс спросил, есть ли улучшения, врач с бородкой, тот самый, который впервые встретил Глеба, ответил, что никаких улучшений ждать уже не следует. Главное, что удалось предотвратить отек легких. Хорошее лекарство помогло и дыхательная трубка пока что не нужна.

Подсчитав у больного пульс и, некоторое время постояв молча рядом с парнями, врач хмыкнул:

– Ваш отец крепкий орешек. Я таких за свою практику не встречал.

В глазах Глеба снова промелькнула искра. Вера. Только она могла сейчас сотворить чудо. Глеб не верил в чудеса, но он знал, что нельзя сдаваться. Однако суровая реальность, увы, редко считается с нашим мнением.

– Ничего, молодой человек, ничего, – врач положил руку на плечо Хабарову-младшему. – Надежда умирает последней.

– Спасибо.

– Вам стоит благодарить не меня, – мужчина посмотрел на часы и вышел, сказав, что медсестра их проводит тогда, когда они решат уйти.

– Ты в этом балахоне зеленом как санитар из морга в фильме ужасов, – вяло попытался пошутить Даня, чтоб разбавить тягостное молчание, повисшее между ними.

Глеб не оценил.

– Ладно, чего мы так и будем стоять, как на похоронах? – парень чуть стукнул друга по лопатке. – Садись вон… поговори с отцом, я слышал, что люди в коме способны воспринимать речь близких.

– Ага… – машинально отреагировал Глеб. Он сел на стул и

опустил голову на край кровати.

– Я пока позвонить выйду.

Даниил решил, что мешать при таком разговоре не стоит. Да и вообще, увидев Хабарова в таком состоянии, блондин вдруг остро ощутил тоску по своим родителям. Ощутил её так ясно и так внезапно, что хотелось завыть в голос. Такое чувство едва ли не в первый раз посетило Жданова. Захотелось сбежать домой, обнять маму и долго-долго её не отпускать. Сказать, что он её любит, потом поболтать с отцом и… наконец-то снять груз с души – признаться в том, что его выгнали из универа. Просто признаться и не мудрить ничего больше, и

знать, что он останется для них лучшим сыном, не смотря ни на что…

Даня набрал номер отца. Помедлил несколько секунд, решая, говорить или нет, но услышав:

– Да? Даня ты? Если что-то срочное, то говори, а так – я занят!

– Пап, привет, – неловко поздоровался парень. – Нет, не срочное, но…

– Тогда давай дома! – Жданов не сумел понять по телефону, что сыну хреново. – Ладно?

– Ладно, – вздохнул Данька. – Я хотел предупредить, что ночевать не приду сегодня.

– Тебе виднее, но мать опять волноваться будет! – Стас кашлянул. – Как дела у тебя?

– Нормально, пап, – Даня вдруг почувствовал, что если сейчас отец ещё скажет хоть слово, то он ляпнет лишнего. – Маме привет и пока!

Парень нажал «сброс» и уткнулся лбом в прохладную кафельную стену. Черт! Почему так всегда бывает – мы не можем набраться решимости сказать всю правду сразу? Почему мы цепляемся за любую соломинку, лишь бы оттянуть момент истины?!

Когда Даня вошел обратно в палату, то замер: Глеб сидел в той же неподвижной позе, держа отца за руку. Он молчал, изредка шмыгая носом. Парень был раздавлен. Жалкое зрелище. Хоть Глебу уже и стукнуло двадцать лет, в душе он был тем же десятилетним мальчиком, который никак не мог осознать того, что его папа больше никогда не будет жить с ними. Не мог осознать, что теперь папа умирает, и одиночество уже стучится к нему, к Глебу, в двери, которые ещё совсем недавно были закрыты.

Жданов не знал, что делать – выйти или…

– Поехали, – сказал вдруг Глеб, быстро поднявшись и напоследок глянув на Сергея. – Не могу здесь находится – только зацикливаюсь ещё больше.

– Я б тоже зациклился.

Парни преодолели добрую половину коридора, как вдруг на них выскочила женщина, по глазам её стало понятно, что она испугалась. Однако затем быстро взяла себя в руки.

– Глеб Сергеевич? – женщина средних лет, весьма неплохо выглядевшая, обратилась сразу к Хабарову. – Могу я с вами поговорить?

– А вы кто? – Кекс немного растерялся.

– А разве мы не знакомы?

– Нет, – помотал головой парень.

– Я работаю на вашего отца, – глазенки особы подозрительно сверкнули и Даня это заметил. – Достаточно долго работаю. Меня зовут…

– Послушайте, девушка, – Даня специально назвал её «девушкой», зная как легко раскусить обман, сделав пару комплиментов. – Глебу сейчас не до этого. А Сергею Витальевичу тем более! Если вы что-то хотели, то решайте все деловые вопросы с секретарями!

– Молодой человек, – Ирина смекнула, что этот белобрысый и есть его лучший дружок. – Вообще-то я – пресс-секретарь господина Хабарова! Именно он направил меня на переговоры с возможными покупателями акций!

– С покупателями? – Даня усмехнулся. – Отлично! Вот и договаривайтесь! Или вы что, собираетесь его собственному сыну акции продавать?

– Я собираюсь ввести Глеба Сергеевича в курс дел. – Волынская занервничала. Она не ожидала, что этот парень окажется таким чутким. – Завтра у нас нотариус…