Карнавал страха
Шрифт:
– Похоже, они решили отправиться в цирк, – ответил он.
Моркасл снял шелковый колпак и уселся на земляной пол у двери палатки Гермоса. Прислонив ноющую спину к дверной притолоке, он уставился в холщовый потолок.
– Кажется, эти жандармы и слышать не желали об убийствах. Может, они сами их совершили или покровительствуют тем, кто убивает.
Мария погрузила руки в тазик с холодной водой, которую ей налил Гермос. Она с удовольствием вымыла
– Возможно, – согласилась она. – Но убийца, который орудует здесь, гораздо сообразительнее, чем те двое, на которых мы наткнулись. Я думаю, что они обошлись с нами именно так не потому, что они что-то знают, а потому, что ненавидят уродов.
Гермос протянул слепой полотенце, и она нагнулась, чтобы вытереть насухо лицо. И тут великан потрясенно застыл, глядя на основание шеи женщины. Глаза его расширились, он наклонился и отвел в сторону ее черные волосы. Почувствовав его прикосновение, слепая вздрогнула. – Что ты делаешь? Гермос осторожно потрогал начало ее затылка.
– Здесь что-то есть, – сказал он, разделяя волосы пополам и всматриваясь в кружочек кожи. – Татуировка – пробормотал он, – красная татуировка.
Мария повернула к нему голову:
– Татуировка? Но у меня ее нет!
– Дай мне посмотреть! – рявкнул Моркасл, бросаясь к ним. Он вгляделся в пятнышко, которое нашел Гермос. Великан оказался прав – на затылке слепой была небольшая красная татуировка, величиной с отпечаток пальца. Убрав волосы, чтобы лучше видеть, волшебник рассмотрел картинку: тонкая граница окружала вздыбленного коня. Еще присмотревшись, он увидел, что конь был пронзен копьем. Моркасл покачал головой.
– Это действительно татуировка, Мария, – сказал он, разводя руками. – Она закрыта волосами. Я бы никогда ее не заметил, если бы не знал, где искать.
– О чем вы говорите? – продолжала удивляться Мария. – И что там изображено?
– Вздыбленная лошадь с копьем в спине.
– У Барлоу тоже есть знак, – перебил его Гермос.
Моркасл перевел взгляд на великана.
– У силача? Да, я тоже вспомнил, что видел ее, после того как он обрил голову.
– Я видел ее еще у двоих, – продолжил Гермос.
Мария сжала руку великана.
– Безумие! – пробормотала она. – Гермос, проверь голову Моркаслу, и наоборот.
Маг склонил голову и отбросил волосы.
– У меня такая же метка?
– Да, – ответил великан, всмотревшись.
– Становись на колени, дай мне посмотреть у тебя. – Великан встал перед волшебником на колени, и тот аккуратно развел его рыжие волосы, а потом замер.
– Да. Они есть у всех. Но как? Кто и когда сделал нам эти татуировки? И зачем?
Мария вытерла лицо и на ощупь добралась до одной из кроватей.
– Может быть, это знак чумы? Я болела. А вы?
– Да, – отозвался Гермос. – л с нею родился. Прямо тут – на Карнавале.
– Но я не болел, – возразил Моркасл. – Когда я пришел сюда, мне было тридцать пять. Двадцать лет я был бродячим
Мария спрятала лицо в худых руках.
– Как бы мы ни получили эти татуировки, но именно их убийца вырезает у своих жертв.
– Странно. Ужасно. – Моркасл сел на место. – Здесь орудует очень хитрый убийца. Хитрый и жестокий. А помощи от жандармерии ждать не приходится, – он покачал головой. Холщовые стены палатки задрожали от ветра. – Что мы будем делать?
– Я вам скажу, что вы будете делать, – раздался тонкий голосок маленького человечка, который протиснулся в палатку.
Валор Серес – огнедышащий человек – остановился у порога и окинул компанию подозрительным взглядом.
– Сейчас вы отправитесь к Кукольнику. Прямо сейчас! Из-за вас жандармы прочесывают Карнавал. И если вы не попросите защиты у Кукольника раньше, чем они вас обнаружат, они перережут вам горло.
– Перережут горло? – переспросил Моркасл, сжимая в руках колпак. – Я знал, что тех двоих надо было убить!
Огнедышащий удивленно поднял брови:
– Там не только те двое. Они привели с собой еще двадцать других. Торопитесь. Они начали с артистического квартала.
– Пошли. – Мария встала.
Валор впереди, а трое друзей за ним пробрались через полуденный Карнавал, стараясь не попасться на глаза жандармам. Валор потребовал, чтобы все пригнулись, особенно Гермос, чья голова возвышалась над вершинами деревьев. Они осторожно выбрались из жилого квартала и окольной тропинкой направились в сторону вагона Кукольника. Срезав сцену толстухи, они пересекли аллею уродов, которая упиралась в сцену Моркасла. Валор все время нервно оглядывался, несколько раз просил их остановиться и замереть, осматривал дорогу и только потом разрешал идти дальше.
Наконец они добрались до домика Кукольника, который стоял среди карнавального сада. Моркасл тяжело вздохнул, увидев железную решетку, окружавшую вагончик.
– Интересно – эти решетки для того, чтобы не впускать нас или не выпускать его?
– Тс-с-с! – сердито зашипел Валор, укоризненно глядя на мага, и показал на вагончик. – Сначала постучите, даже если жандармы появятся на аллее. Кукольник не любит, когда к нему входят без стука.
Гермос грустно кивнул, а Мария сжала губы, шепча:
– Будем надеяться, что у Кукольника хватит для нас волшебства.
– Он или казнь! Запомните мои слова, – сказал Валор.
– Спасибо за совет, – отозвалась Мария.
Моркасл вышел вперед, беря ее за руку.
– Лучше пойдем.
Он подошел к черному вагончику без окон, ведя за собой слепую женщину. Процессию замыкал Гермос… Он выпрямился и оглядел окрестности. Все было тихо. Трое артистов остановились у черной двери, и Моркасл постучал.
Тут же раздался шум поворачиваемого ключа, дверь слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель они увидели черную фигуру Кукольника. Его лица невозможно было рассмотреть под опущенным капюшоном, а одежду скрывал плащ.