Карнавал страсти
Шрифт:
— И к кому же ты поехала в Питер? У тебя здесь есть друзья?
— У меня был адрес одной девочки, я ее не застала. Но мне повезло. Я познакомилась на улице с Надей, она меня потом привела к Фариду. Ну а дальше вы знаете.
— Это все какой-то детский сад. Наверное, мне уже не понять такого отношения к жизни. Кстати, перестань говорить мне «вы». Иначе я буду чувствовать себя полным идиотом. Или набоковским Гумбертом. Гумберт и его Лолита. Впрочем, ты, наверное, не понимаешь, о чем я говорю.
— Почему? Я читала «Лолиту».
— Что это ты все читала? — опять взорвался Дмитрий. — Набокова читала, Георгия Иванова, которого уже вообще никто не помнит, читала. Не много ли для
— Конечно, — не без вызова ответила Настя, — как будто я виновата, что в школе научили меня читать. У нас была хорошая учительница литературы, она старалась развить мой вкус.
— Ага, — скептически усмехнулся Дмитрий, — и подсунула тебе «Лолиту». А может, это был учитель? Лучше скажи мне, разве твоя семья совсем не беспокоится о тебе?
— Думаю, нет, — пожала плечами Настя, — у них своих забот хватает, а я уже выросла. Пусть это вас не тревожит, — у Насти никак не получалось сказать Дмитрию «ты».
— А тебя это не тревожит? — спросил Дмитрий.
2
Настю это тревожило, причем очень сильно. Сколько бы она ни говорила себе, что уже выросла и у ее семьи свои проблемы, она не могла забыть о доме. Не могла забыть, но и не могла вернуться. Она знала, что стоит ей показаться на пороге дома, как кокон родственных связей сомкнется вокруг нее плотным кольцом и ей уже не вырваться. Вдобавок ко всему ей совершенно не хотелось, чтобы Дмитрий узнал правду о ее семье. Пусть думает, что она дочка спившегося железнодорожника. По крайней мере, эта версия, какой бы шаткой она ни была, избавит Настю от множества лишних расспросов.
И все же ей надо было, хотя бы изредка, посылать весточку родным. Лучше всего делать это с помощью электронной почты, решила Настя. Гуляя как-то по городу, она совершенно случайно наткнулась на вывеску: «Интернет-кафе». Это то, что ей нужно, поняла она и толкнула тяжелую стеклянную дверь. В небольшом помещении соседствовали стойка бара, три обычных столика и четыре компьютера с офисными креслами перед ними. Возле компьютеров толпилась кучка молодых людей и один бородач, похожий на обедневшего интеллектуала. Настя, нервно оглядываясь, заняла очередь. Ее преследовала мысль о том, что Дмитрий увидит ее сидящей перед компьютером, и тогда ее легенда затрещит по швам.
Похоже, что стоящий перед ней парень в синей бейсболке козырьком назад надолго погрузился в дебри Интернета. Насте не оставалось ничего другого, как заказать себе чашку кофе, шоколадку и усесться за столик. Поглядывая время от времени, не освободился ли один из компьютеров, Настя пила кофе и пыталась осмыслить случившееся с ней.
Она в Питере уже три недели. За этот, совсем небольшой, срок она успела сделать очень многое. Она нашла Дмитрия, познакомилась с ним, целовалась с ним. Настя усмехнулась.
«Наверное, мой психологический возраст даже не семнадцать лет, а где-нибудь четырнадцать. Я целых три раза целовалась с мужчиной и горжусь этим как величайшим своим достижением! Смешно, но так оно и есть. Было бы совсем романтично, если бы Митя оказался первым, кому я подарила свой поцелуй», — подумала Настя и вспомнила Алика, на редкость приставучего и занудного молодого человека.
Он увязался за ней после одной из студенческих вечеринок, куда Настя пошла, чтобы ее наконец перестали упрекать в снобизме. Почему-то никто не хотел понять, что ей на вечеринках просто скучно. Она даже испытывала чувство вины из-за того, что за все годы учебы так и не смогла ни с кем подружиться. Она и Алику позволила проводить себя, только чтобы не обидеть его. Этот очкарик был таким чистеньким, таким отутюженным, что больше походил на манекен, чем на человека. Они шли по ночной Москве, он что-то говорил, она вяло поддакивала, и вдруг он с неожиданной решительностью повернул Настю к себе и прижал ее рот к своему. Настя сначала так удивилась, что не оттолкнула его, а потом не оттолкнула, потому что не хотела обидеть Алика. Она не чувствовала тогда ничего, кроме брезгливой жалости. Мокрые губы, наглый язык! Фу, какая гадость! Даже сейчас она не могла вспоминать об этом эпизоде без отвращения.
До Алика был Артем, еще в школе, мальчик на класс ее младше. Он даже почти нравился ей. Но они были так неопытны, попытались целоваться, услышали, как стукнулись их зубы, смутились, отскочили друг от друга и на вторую попытку так и не решились. Вот и весь сексуальный опыт из ее прошлой жизни, в которой не было Дмитрия и даже звали ее по-другому.
Компьютер освободился. Настя решительно заняла офисное кресло, ее пальцы привычно забегали по клавиатуре. Было в этом что-то противоестественное. Та, кого она сейчас изображала, не должна была разбираться в компьютерах, ну разве что на уровне примитивных игрушек со стрельбой и набиранием очков. Пробегая по Интернету, Настя почувствовала легкую ностальгическую грусть. Да, компьютера, этого нового друга одиноких девушек, ей теперь сильно не хватало. Как там поживает ее Пентиум? Наверное, покрылся пылью, стоит и скучает по своей сбежавшей хозяйке.
Настя тряхнула головой, отгоняя от себя ненужные грустные мысли. Она соображала, через кого бы ей отправить письмо домой так, чтобы там не догадались об ее истинном адресе. Довольно скоро Настя вышла на связь с пользователем из неведомого ей университета Киблера, затерянного в песках штата Юта. Настя честно сообщила Дж. К. Роузу, что вынуждена была покинуть дом, так как стала объектом сексуальной агрессии со стороны отчима… В этом месте на Настю напал неудержимый хохот, потому что она подумала, не рассказать ли этому Дж. К. о папе — работнике депо… Дж. К. Роуз любезно согласился выполнить Настину просьбу, и очень скоро на его адрес было отправлено следующее сообщение, набранное латинским шрифтом, но на русском языке:
«Дорогие мама, папа, Алтон! Я знаю, что вы волнуетесь и ругаете меня. Мне очень стыдно. Но вернуться пока не могу. Не сердитесь и не беспокойтесь. У меня правда все в порядке. Даже более чем. Потом все объясню, может быть, вы меня поймете. По крайней мере, очень надеюсь. Потом напишу еще. Целую. Ваша А».
3
Три часа спустя члены семьи Азаровых собрались в своей московской квартире на улице Щусева. Владимир Азаров примчался из офиса, его жене пришлось срочно покинуть массажный кабинет, лишь их старший сын, Антон, с самого утра сидел дома за компьютером. Он-то и получил сообщение от сестры, позвонил отцу, а тот, в свою очередь, тут же вызвал детектива, которому поручил розыски пропавшей дочери.
Владимиру Азарову с самого начала не понравилось это детективное агентство. Хотя бы потому, что название «Агата» ему показалось чересчур претенциозным. Но агентство пользовалось хорошей репутацией, а старшего агента Виктора Турова очень хвалили люди, с мнением которых Азаров не мог не считаться.
Туров рьяно взялся за поиски. Правда, очень скоро у Азарова появилось ощущение, что активность детектива — всего лишь прием, которым Туров пытался доказать боссу, что тот не зря платит ему деньги. Его поиски пока не дали никаких результатов.