Карнавал страсти
Шрифт:
— Ася очень симпатичная, — сказал Владимир, пряча фотографию. — Здесь не поймешь, она нечетко вышла. Ладно, кажется, дождь кончился, пойду посмотрю, что там со свечами. Ты тоже выходи, будешь светить мне фонариком.
Минут сорок, страшно чертыхаясь, Владимир копался в двигателе. Дождь кончился, поднялся сильный ветер, который разогнал тучи, и небо замигало холодными неяркими огоньками звезд.
— Ну все, — с облегчением произнес Владимир, — кажется, я продул эти чертовы свечи. Садись скорее, надо уезжать, пока опять что-нибудь не случилось.
Остаток
— Спасибо, старик, но меня приятель ждет, у него квартира в центре. Он там, наверное, места себе не находит. Думает, куда я с его машиной пропал. Пока. Спасибо за компанию.
— Тебе спасибо, — Дмитрий пожал протянутую руку, — я думаю, она скоро вернется.
— Хотелось бы верить, — ответил Владимир и уехал.
Глава 15
1
К своему удивлению, Дмитрий застал Настю на кухне. Она сидела за столом одетая. У нее было очень усталое и взволнованное лицо. Дмитрию показалось, что Настя сама вернулась домой незадолго до его приезда.
— Ой, Митя, — радостно воскликнула девушка и бросилась к нему.
Дмитрий почувствовал, как ее руки обвивают его шею, волосы щекочат щеку, губы робко и нежно прикасаются к его лицу. В том, как Настя бросилась к нему, было что-то очень трогательное. Она вдруг показалась Дмитрию маленькой девочкой, которая безмерно соскучилась по своим близким. И голос у нее оказался тоненьким и жалобным.
— Митя, как хорошо, что ты вернулся, я так по тебе соскучилась! — произнесла она. — Ну как ты съездил? Этот травник помог тебе?
Уезжая, Дмитрий сказал Насте лишь половину правды, а именно, что он едет к знаменитому травнику долечить свой радикулит. Заболевание связок он хранил в тайне.
— Да вроде бы хорошо, — ответил Дмитрий, — недели через две уже должны быть какие-то результаты. А пока мне велено сидеть дома и пить травы. Вон, видишь, целый рюкзак привез. Лучше скажи мне, как ты? Почему ты не спишь, вы что, работали сегодня ночью?
— Ну да, — уклончиво ответила Настя, — меня попросили попеть с другим коллективом. Я решила попробовать. Но это неважно, расскажи лучше про этого чудо-травника. Ты, наверное, голодный? В холодильнике полно еды. Давай поужинаем, вернее, позавтракаем, я сама умираю от голода.
Только сейчас Дмитрий почувствовал, что сам страшно проголодался. Он яростно набросился на еду. С набитым ртом Дмитрий рассказывал Насте про удивительного физика-ядерщика, ставшего народным лекарем, и про еще более удивительного «нового русского», путешествующего инкогнито.
Настя слушала его крайне невнимательно. Она лишь старалась изобразить на лице живейший интерес и время от времени поддакивала Дмитрию. Ее мысли и чувства были заняты совсем другим.
После того поцелуя на сфинксе в отношениях Насти и Сережи возникла некоторая пауза. Видимо, молодой человек решил дать девушке передышку. Но вот Дмитрий уехал, и Сереже тут же каким-то образом стало известно об этом. Он опять начал сверлить Настю неподвижным взглядом прозрачных глаз, и девушке казалось, что она чувствует этот взгляд даже спиной. А потом, на репетиции, Сережа отозвал Настю в сторонку и предложил:
— Хочешь послушать меня в качестве джазового певца? Я буду петь классные блюзы. Сегодня в десять вечера моя группа выступает в «Пирамиде».
Настя уже давно собиралась посетить этот модный ночной клуб, куда вхожи были только представители питерской богемы. И, конечно же, Насте хотелось послушать блюзы в Сережином исполнении. Да и вообще, слишком много она работала в последнее время и слишком мало отдыхала. Она устала петь для развлекающихся слушателей, пусть сегодня кто-нибудь поет для нее.
Ради такого случая Настя приоделась. Ее секонд-хэндовский гардероб уже давно пылился на дне Митиного шкафа. Настя одевалась теперь в магазинах для так называемой модной молодежи. Она приобрела оранжевые кожаные ботинки на толстой платформе, обтягивающие черные джинсы, несколько ярких, облегающих кофточек, коротенькую кожаную курточку и в тон ей кожаную кепку.
Для похода в «Пирамиду» Настя надела брюки в черно-белую полоску, узкие сверху и расклешенные внизу, и белую обтягивающую блузку. Строго и одновременно экстравагантно, решила она.
Дизайнер, оформлявший помещение «Пирамиды», постарался в небольшое пространство клуба втиснуть как можно больше египетской символики. У входа посетителей встречал младший брат сфинкса с Васильевского острова. Со стен смотрели загадочные лица египетских фараонов и их жен. Потолок был скошен, чтобы присутствующим казалось, что они замурованы внутри пирамиды. Столовые приборы были с какими-то немыслимыми ручками, может быть, такими ели древние египтяне. Меню и то было напечатано на удачной имитации папируса.
Еда, впрочем, здесь была самая обычная, только довольно дорогая.
— Сегодня угощаю я, — объявил Сережа, когда они с Настей заняли ближайший к сцене столик.
— Это значит, что завтра буду угощать я? — рассмеялась девушка.
Настя заказала салат из морских гребешков и белое вино к нему. Сережин вкус оказался не столь изыскан, он ограничился бифштексом с жареной картошкой и помидорами, а вместо спиртного попросил принести себе апельсиновый сок безо льда.
— Мне сегодня работать, — пояснил он, — к джазовому пению я отношусь гораздо серьезнее, чем к цыганщине, поэтому перед выступлением пить не буду. О, смотри, а вот и мои коллеги, — к их столику подошли три молодых человека, — знакомься, Паша — ударные, Леша — банджо и Джон, он же Женя, — контрабас. И твой покорный слуга — труба, вокал.