Карнавал желаний
Шрифт:
– Неужели общение с ними гостям не понравилось?!
– ошеломлённо выдавливает устроитель, хватаясь за сердце.
– Они плохо выполняли свои обязанности? Выбравшие их гости остались недовольны?
Он с таким укором в глазах смотрит на бывших личинок, что я невольно вжимаю голову в плечи. Обычно после подобных взглядов ментальные взбучки, которыми нас награждали за непослушание, были наиболее сильными.
Реагируя на моё движение, Делим придвигается ближе и обнимает меня за плечи, словно показывая, что бояться нечего.
Только я по-прежнему не могу расслабиться - внутреннее напряжение всё больше сковывает, сжимает, будто пытаясь заполнить ту пустоту, которая образовалась после остановки трансформации.
– Проблема
Ашидар ещё больше расстраивается и начинает причитать скороговоркой:
– Так вам не понравился их внешний облик?! Вот в чём дело! Ах, как обидно! Но почему же так? Ведь сейчас на них куда приятнее смотреть, чем раньше! И поговорить можно...
– Хватит!
– рявкает, обрывая его сетования император. И от силы звуковой волны, с которой он это делает, вздрагиваю уже не только я.
– Хватит увёрток! Если ты продолжишь свои попытки на меня воздействовать, подпишешь смертный приговор и себе, и всем тем, кого сюда привёз!
Сийола невольно ахает, вот только Ретим, находящийся рядом, оперативно зажимает ей рот, и они исчезают за спинами телохранителей. Старшая наследница, с беспокойством посмотрев в их сторону, переводит взгляд на мужа и осуждающе качает головой.
Несколько секунд Ашидар, закрыв глаза, стоит молча, чуть заметно покачиваясь. На искажённом эмоциональным порывом лице появляются сначала печаль, потом боль, а когда он поднимает веки, то и во взгляде, всегда уверенном и активном, светятся только грусть и усталость.
– Хорошо, - он начинает говорить совсем бесцветным, лишённым ярких красок голосом.
– Простите, я не хотел на вас давить, просто привычка сработала. Трудно перестать использовать имеющиеся возможности, после того как применял их постоянно на протяжении тридцати лет.
– Долгий срок, - почти спокойно комментирует император, поощряя его откровенность.
– Что же заставило тебя решится на столь масштабную махинацию? Какая была в ней необходимость?
– Можно сказать, жизненно важная, - отвечает устроитель.
– Посмотрите на меня.
Он развязывает пояс и с трудом стаскивает с себя плотный халат, который, оказывается, как корсаж поддерживал рыхлое тело. И теперь оно обвисает, словно нагретый воск. Тесная рубашка оконтуривает пухлые руки и грудь. Из-под неё видны объёмный живот и толстые короткие ноги в свободных шароварах, ничуть не скрывающих того, насколько не эстетичен облик их обладателя.
– Отвратительно, не правда ли?
– спрашивает Ашидар и, понимая, что из вежливости никто не признает в нём урода, не дожидаясь ответа, быстро продолжает: - Это типичный облик для тех, кто живёт на моей планете, которая далека от границ вашей империи. Да, я не империанин. И попал сюда совершенно случайно, когда из-за неполадок в двигателе мой корабль выбросило в этот сектор Галактики. Увидев вас, я понял, как сильно мы ущемлены в том, что могла бы дать нам природа! Путешествуя по империи, я осознал, насколько же мы безобразны. Но самое страшное то, что мы понятия не имели о возможности иметь столь совершенный и восхитительный облик. Миллионы лет нашей эволюции не породили ничего, кроме вот этого...
– Он снова с грустью смотрит на своё тело и переводит взгляд на Хасми и Тиларию.
– И у этих личинок, останься они на Леде, не было никаких шансов стать другими. Я всего лишь хотел сделать свой мир прекраснее. Ведь сейчас на моей планете три миллиарда таких же, как я, невзрачных, лишённых красоты ледвару. А теперь у их потомков появится шанс стать иными, потому что мои изменившиеся личинки станут для всех образцом идеального облика.
– Триста на три миллиарда...
– сдержанно, но тем не менее заметно потрясённо выдыхает император.
– Не слишком ли мало?
– Я сделал всё, что смог, - пожимает пухлыми плечами Ашидар.
– Не нашёл иной возможности. В любом случае, нужно же было с чего-то начинать?
– Почему ты выбрал такой странный способ?
– в голосе императора вновь появляется настороженность.
– Почему странный? Как ещё я мог действовать? Я забрал с Леды столько вылупившихся личинок, сколько смог увезти. Почти двадцать лет выращивал, пока их тела не созрели для трансформации. Пройти её они должны были синхронно, то есть летать с планеты на планету и просить империан взять пару-тройку личинок, чтобы дать возможность малышам измениться, я не мог. Остановить выбор на внешнем облике одной расы мне казалось неправильным. Это опять-таки сильно снизило бы разнообразие, да и в будущем могло сулить массу неприятностей, если бы вдруг вы обнаружили, что на Леде живут идентичные кому-то из вас, но не империане. Именно поэтому я и подумал, что празднование Карнавала, когда столько империан разного облика соберутся в одном месте - это идеальные условия! Обратился к королю Лорепа, чтобы он разрешил мне стать устроителем и принял программу праздника, согласно которой гостям полагались личные личинки. Да, признаю, я использовал для этого свои способности, но никому этим не навредил!
– И как это стыкуется с тем, что личинки вас боятся?
– раздаётся обвиняющий звонкий голос, и его обладательница вновь оказывается в центре внимания.
– Зачем же было их принуждать, если ваша цель была столь значима, а намерения благородны?! Можно же было просто объяснить!
Ашидар грустно качает головой.
– Что вы знаете о личинках, младшая наследница?
– вопрос он задаёт риторический, потому что сам же на него и отвечает: - Милые, молчаливые, послушные малыши, которые никому не причиняют вреда и думают только о том, чтобы гостю было хорошо. И знаете, почему это так? Да потому что я их вырастил такими! А хотите я вам расскажу, какие они на Леде? Вздорные, крикливые, непослушные, своенравные, всё делающие наперекор, обожающие усиливать негативную эмоциональность и совершенно не прислушивающиеся ни к каким доводам. Они никогда не поменяют свою свободу на необходимость провести несколько дней рядом с тем, кого им навязывают, как бы вы ни пытались объяснить им необходимость этого. На них не действуют ни убеждения, ни уговоры, ни обещания, ни поощрения. Единственный способ их укротить, заставить подчиняться и принять хоть какую-то информацию - ментальное давление, а вот как раз его родители предпочитают не применять. Всё же это их дети. Хотя, конечно, бывают и исключения. Я, например. Потому что среди личинок есть и моё дитя.
– Но ведь вы же их впроголодь держали!
– не сдаётся Сийола, по всей видимости успевшая «выпытать» у Хасми нюансы нашего пребывания на корабле устроителя. А может, просто вспомнившая о том, с каким аппетитом мы ели.
Ашидар беззвучно что-то шепчет, закатывая глаза к потолку, но всё же объясняет:
– Во-первых, личинки могут больше месяца существовать без еды совершенно спокойно. Во-вторых, не все двадцать лет они голодали, а только три дня перед прибытием. Потому что отсутствие питательных веществ, а затем сразу их большое количество стимулируют трансформацию, и она протекает быстрее.
– Почему ты действовал один?
– переключает его внимание на себя и меняет направление допроса император.
– Неужели на Леде не нашлось единомышленников?
– Как можно объяснить слепому, что такое свет? Как объяснить, что означает сладость, тому, кто ни разу не пробовал сахара?
– Горечь в словах устроителя становится отчётливей.
– Я вернулся домой, но никто из ледвару не понимал, о чём я им рассказывал. Меня сочли сумасшедшим. Я три года провёл в изоляции, а когда меня выпустили, понял, что если хочу изменить свой мир, то мне не на кого рассчитывать, кроме как на самого себя. Да, личинок мне пришлось украсть. Как и корабль. Но зато теперь, когда я их привезу на Леду, все поймут, что именно я хотел сделать!