Карский рейд(изд.1983)
Шрифт:
Константин Петрович глубоко вздохнул: что же делать, чем богаты, тем и рады, других судов нет и не было… Спасибо, хоть ледоколы имеются…
Перекрывая его размышления, густо заревел гудок ледокола, на мачту взлетел флажный сигнал, заверещали боцманские дудки.
Неустроев снял фуражку и широко перекрестился.
Раздались привычные команды съемки с якоря:
— На шпиле! Восемнадцать под форштевнем! Пошла по малому! Вира!
— Провернуть машину! Левую — малый вперед! Правую — малый назад! Руль — прямо! Якорь на клюзе!.. Пошла!.. Пошла!.. Пошла-а!!.
Неустроев скомандовал:
— Движение — двумя кильватерными колоннами! Правый мателот — ледокол «Русанов». — Потом обернулся к Щекутьеву: — Начальнику связи — доложить готовность!
— Товарищ начальник экспедици! — отрапортовал Щекутьев. — В походный ордер включены пятнадцать вымпелов. Из-за отсутствия навыков совместного плавания у капитанов руководством экспедиции приказано идти на свободной воде до встречи со льдами плотной группой в четыре колонны. Капитанам розданы штатные инструкции, предусматривающие все случаи взаимодействия — в тумане, во льдах, при ночной буксировке…
— Порядок пользования связью? — спросил Неустроев.
О порядке пользования связью капитаны и штурмана подробно информированы: сеансы для радио, морзе, своды флагов своевременно вручены.
— Благодарю за службу! — сказал Неустроев. — Флагманский штурман, доложите.
На мостик поднялся Болдырев.
— Ну, друзья, вот и свершилось.
Неустроев спросил в шутку:
— Андрей Васильевич, может быть, с нами останетесь?
Болдырев энергично помотал головой:
— Ну не-ет, я уж вас здесь буду дожидаться! До выходного створа с вами доплыву, а там сойду на катер.
Шестаков засмеялся:
— Андрей, моряки не плывут, а идут. Понял?
Болдырев не обиделся. Сказал твердо:
— Понял. По мне, идите, плывите, бегите — как угодно, только возвращайтесь скорее с хлебушком.
И обнял Неустроева.
Потом распрощался с Олениным, Захарченко, Щекутьевым, остальными командирами в ходовой рубке и вышел вместе с Шестаковым на мостик.
Оттуда они спустились на палубу, где хорошо был виден вытягивающийся с рейда отряд: ледоколы «Русанов», «Малыгин», «Сибиряков», пароходы «Николай», «Колгуев», «Кереть», «Севре», «Маймакс», «Рево», «Трувор».
А концевых еще и не видать было из-за брандвахты.
Болдырев сказал, чуть шепелявя от волнения:
— Ах, Николай, дорогой ты мой человек, сердце от счастья лопается! Посмотри, что сотворили, — ну, прямо глаза не верят! Это же целая эскадра!
— Скажи — флот! — смущенно усмехнулся Шестаков.
Болдырев упрямо повторил:
— А что?! Флот! И моряки его подвиг совершат, достойный флотов Ушакова и Нахимова!
— Постараемся, Андрей, — тихо сказал Шестаков.
Они подошли к трапу, под которым завешен был на талях небольшой катерок.
— Прощаться будем? — спросил со вздохом Шестаков.
— Видно, пора… — Болдырев помолчал, потом, вроде бы равнодушно, спросил: — А что это Константин Петрович решил взять дочку на поход?
Шестаков посмотрел ему прямо в глаза, ответил хмуро и твердо:
— Это я решил… взять с собой жену.
Болдырев широко улыбнулся:
— Ну, дай вам бог счастья, как говорится.
Он обнял Шестакова и спрыгнул в катер.
Часть III
БОЙ
В конференц-зале английского пресс-клуба нынче людно и шумно: журналисты собрались на встречу с советской торговой делегацией.
По широкому проходу быстро, деловито прошли на возвышение-сцену представители Советской Республики.
Виктор Павлович Ногин занял председательское место, рядом сели Красин, Литвинов, Клышко.
Ногин поднял руку — корреспонденты английских и иностранных газет, заполнившие зал, притихли.
Виктор Павлович начал конференцию.
— Господа, мы пригласили вас, чтобы сделать для мировой печати ряд важных сообщений, — сказал он. — Газеты уже извещали о том, что советская торговая делегация заключила соглашение с кооперативным обществом «Закупсбыт Лимитед» о торгово-коммерческом сотрудничестве…
Журналисты шумно подтвердили свою осведомленность.
Ногин продолжал:
— Вчера, однако, правление «Закупсбыта» уведомило нас о расторжении договоренности…
В зале гомон. Лучится угрюмыми морщинами облупленное лицо Севрюкова, примостившегося с блокнотом в руках в заднем ряду, поближе к двери.
Ногин дождался терпеливо полной тишины.
— Руководители «Закупсбыта» мотивировали свой отказ от обязательств развернутым против этого общества физическим, политическим и финансовым террором. Лондонская биржа лишила «Закупсбыт» кредитов, вручив фирме ультиматум. Фирма передала его текст нам…
Он показал собравшимся письмо.
— Здесь сказано, помимо прочего, следующее: «Мы решили, что для нас сейчас невозможно будет принять участие в каком-либо деле, способствующем Советскому правительству…»
Раздались в разных углах зала одобрительные возгласы.
Не обращая на них внимания, Ногин продолжал:
— Кроме того, вы знаете, вероятно, что несколько дней назад фанатиком-белогвардейцем была убита двадцатилетняя девушка, английская подданная, сотрудница фирмы «Закупсбыт Лимитед»…