Карт-бланш
Шрифт:
Оставив Джессику у цветочной колонны, Хайдт кивком отозвал Данна в сторону:
— Так что там с «бентли»?
— Зарегистрирован на некую фирму в Манчестере. Тот же адрес, что и у «Мидлендс диспоузал».
«Мидлендс» была связана с одним из крупнейших преступных синдикатов, базировавшимся в Южном Манчестере. В Америке мафия традиционно не брезговала мусорным бизнесом, а в Неаполе, вотчине Каморры, сбор мусора считался Il Re del Crimine — королем криминала. Хотя в Британии организованная преступность не питала особого интереса
— Сегодня утром, — продолжал Данн, — по военной базе шастали легавые с фотографией типа, которого видели на территории накануне. У них на него ордер за тяжкие телесные. И он работал на «Мидлендс». Полиция говорит, пропал без вести.
«Еще бы, — мысленно усмехнулся Хайдт. — Пропадешь, если твое тело потихоньку гниет под развалинами снесенного здания».
— И что ему там понадобилось?
— Возможно, хотел саботировать работы по сносу, — поразмыслив, ответил Данн. — Срыв договора, на репутации вашей фирмы пятно, а «Мидлендс» тут как тут, оттяпывает клиентуру.
— Тогда водитель «бентли», возможно, просто хотел выяснить, что случилось вчера с его дружком?
— Именно.
У Хайдта отлегло от сердца. Значит, на «Геенну» никто не покушался. И, что еще важнее, к полиции или спецслужбам незваный гость тоже не относится. Просто издержки мусорного бизнеса.
— Ладно. С «Мидлендс» разберемся потом.
Хайдт с Данном подошли к стоявшей у колонны Джессике.
— У нас с Найлом кое-какие дела. Вернусь к обеду.
— А я, наверное, прогуляюсь, — ответила она.
— В такую жарищу? — нахмурился Хайдт. — Тебе станет плохо. — Нечего ей разгуливать тут. Дело не в том, что она может проболтаться — о «Геенне» она все равно ничего не знает. А что касается остальных темных сторон его жизни — там тоже ничего криминального, максимум постыдное. Просто когда Джессика ему требовалась, она требовалась немедленно. Вера в то, что тлен неумолимо возьмет свое, научила Северана Хайдта: жизнь достаточно коротка и полна опасностей, чтобы в чем-то себе отказывать.
— Ничего, я выдержу, — возразила она робко.
— Разумеется, разумеется. Однако женщине ходить по городу одной?.. — продолжал Хайдт. — Ты ведь знаешь, какие тут мужчины.
— Арабы, ты имеешь в виду? Здесь же не Тегеран и не Джидда. Никаких сальных взглядов. Уважения больше, чем в Париже.
Хайдт мягко улыбнулся. Забавно ее слушать. И рассуждает правильно.
— И все-таки лучше посидеть в спокойном месте. Преступность, опять же… А в отеле чудесный спа-салон. В бассейне часть дна прозрачная — можно смотреть на землю с высоты сорока футов. Вид на «Бурдж-Халифу» впечатляет.
— Не сомневаюсь.
Только теперь, когда она подняла взгляд к цветочной колонне, Хайдт заметил новые лапки морщин в уголках ее глаз.
Ему вспомнилось женское тело, найденное вчера в контейнере и теперь
— Лишь бы тебе было хорошо, — сказал он ей негромко и погладил длинным ногтем лучики морщин. Отшатываться она давно отучилась, хотя и раньше его это не останавливало.
Хайдт внезапно почувствовал, что прозрачные голубые глаза Данна смотрят на него в упор. Замерев на мгновение, Ирландец тут же отвел взгляд.
Хайдт вскипел. Какое этой бесчувственной глыбе дело до него? Он уже не впервые заподозрил, что в его сексуальных пристрастиях Данна отталкивает не их необычность, а сексуальность как таковая. За несколько месяцев знакомства Хайдт ни разу не видел у Данна даже намека на обращенный хоть к мужчине, хоть к женщине вожделеющий взгляд.
Опустив руку, он снова посмотрел на Джессику, на лучики морщин, разбегающиеся от ее смиренных глаз. Вылет вечером, отдельных кабинок в самолете нет. О том, чтобы заняться с ней любовью в присутствии Данна, даже если тот будет крепко спать, и помыслить нельзя.
Надо было решать. Хватит ли сейчас времени подняться в номер, уложить Джессику на кровать, раздвинуть шторы пошире, чтобы солнце залило это мягкое тело, подсвечивая каждую морщинку…
…и пробежаться по ее коже ногтями?
Судя по тому, что творится сейчас у него внутри, они управятся быстро.
— Северан, — сухо окликнул Данн, — мы не знаем, что приготовил для нас аль-Фулан. Пора идти.
Хайдт сделал вид, что обдумывает его слова, хотя на самом деле все уже решил.
— Полет был долгим. Мне нужно переодеться. — Он посмотрел в усталые глаза Джессики. — А тебе, дорогая, хорошо бы вздремнуть с дороги.
И решительно увлек ее к лифту.
Глава 25
Примерно без четверти пять частный самолет Фуада Хараза замер на посадочной полосе. Джеймс Бонд отстегнул ремень и, взяв багаж, поблагодарил пилотов и стюардессу, тепло пожав ей руку (от поцелуя в щеку воздержался — как-никак они уже на Ближнем Востоке).
Сотрудник миграционной службы сонно проштамповал паспорт, подвинул его обратно и жестом пригласил Бонда проследовать на территорию страны. Бонд прошел со своей смертоносной контрабандой в багаже через «зеленый коридор» и вскоре окунулся в изнурительный зной. С плеч словно гора свалилась.
Он снова был в своей стихии — один на один с заданием, ни с кем его не деля. Чужая земля вернула ему карт-бланш.
Дорога от аэропорта до Фестиваль-Сити пролегала по задворкам города — подъезды к аэропортам во всем мире одинаковы, и это шоссе мало чем отличалось от лондонского A4 или платной автострады в вашингтонский Даллес, разве что песка и пыли здесь было побольше. Однако, как и повсюду тут, вокруг царила безупречная чистота.