Карта мира (сборник)
Шрифт:
Внутри аэропорт выглядел точно так же, как весь Сингапур — повсюду носились одетые в двойки зомби. Пол был выстлан темно-синим ковром, где-то работал невидимый аппарат, который распрыскивал в охлаждаемом кондиционерами воздухе экстракт с ароматом орхидей. Большие вывески напоминали, что под угрозой наказания категорически запрещено не спускать за собой воду в общественных туалетах. Я чувствовал, что нахожусь под наблюдением, но одновременно меня одолевала такая ужасная скука, что я купил себе десять почтовых открыток, которые адресовал друзьям в Германии. Авторучкой Edding с черными чернилами я большими прописными буквами написал на открытках: «Сингапур ужасен. Фу-у! Отвратителен».
И очень маленькими буквами — шариковой ручкой — приписал в низу каждой открытки: «Факт получения этой открытки адресатом — доказательство демократичности здешнего режима». А потом я отправил их. И знаете что, дорогой читатель? До сего дня ни одна из них не дошла. Quod erat demonstrandum [188] , говорю я по этому поводу — и с радостью ожидаю предстоящей недели.
Через две недели после опубликования этого текста в Welt am Sonntag автору был на пять лет запрещен въезд в Сингапур. Сингапурская авиакомпания и сингапурское туристическое бюро два следующих года воздерживались от публикации своей рекламы в Welt am Sonntag.
188
Что и требовалось доказать ( лат.)
Tristesse royale [189] Берлин — Пномпень.1999
На этой неделе, дорогой читатель, я несколько дней провел в Берлине, чтобы принять участие в конференции в отеле «Адлон». Приглашены были публицист Иоахим Бессинг, доктор Экхарт Никкель, писатель Беньямин фон Штукрад-Барре и Александр фон Шенбург, который в конце этого месяца должен сочетаться браком с ослепительно красивой и высокоинтеллектуальной Ириной фон Хессен.
189
Королевская грусть (франц.).
Как раз был открыт для посещений Рейхстаг, Шредер красовался на обложке Newsweek, сияло солнце. Весна мощно вторгалась в город, у Бранденбургских ворот стояли люди, удивлялись и ели сосиски с горчицей за три восемьдесят.
Мы впятером сидели в номере для конференций и говорили о нынешнем положении вещей. Было установлено несколько микрофонов, чтобы все документировать, ибо осенью в издательстве «Ульштайн» мы предполагали выпустить на основе этих разговоров книгу под заголовком Tristesse Royale. Все пили ужасно много эспрессо, и время от времени кто-то из нас вставал, подходил к окну и смотрел на Бранденбургские ворота.
Между тем там внизу образовалась процессия демонстрантов, и поскольку разговор наш все равно застопорился, мы вышли из «Адлона» на улицу и присоединились к манифестации. Она, как мы выяснили, была направлена против войны в Сербии и Косово, против интервенции НАТО, за коммунизм, против Хорста Малера, за одну ночь превратившегося из члена РАФ [190] в наци, против сионизма и против США, за мир и против дискриминации берлинских лесбиянок.
Таким образом, это была весьма диффузная демонстрация. Впереди — на движущемся со скоростью шага автофургоне — стоял человек и выкрикивал (вниз) лозунги. За ним шли молодые люди в черных футболках клуба «Санкт-Паули» [191] , без особого энтузиазма поднимая в воздух плакаты с надписью «Долой НАТО», следующими шагали лесбиянки, а позади них двигались мы.
190
RAF (Rote-Armee-Fraktion, Фракция «Красной Армии»), левацкая террористическая организация в ФРГ.
191
Немецкий футбольный клуб из одноименного района Гамбурга. Выступает во второй бундеслиге.
Поскольку мы были в темных костюмах, на нас поглядывали недоверчиво. Одна молодая женщина опасливо спросила подругу, к какой из «групп-К» мы могли бы принадлежать (вследствие этого я предполагаю, что среди кадровых работников Коммунистического интернационала в самом деле существует подозрительная подгруппа аккуратно причесанных на пробор молодых людей, которые носят исключительно темные костюмы), и нас фотографировали как сами демонстранты, так и стоящие на обочине служащие BND [192] .
192
BND (Bundesnachrichtendienst) — Федеральная разведывательная служба (ФРГ).
Потом демонстрация кончилась, и люди рассеялись, вертолеты перестали кружить над нашими головами, а так и не вступившие в действие водометы снова уехали, через Бранденбургские ворота. Мы же поплелись обратно в «Адлон».
После этого конференция становилась все хаотичнее. Заглянул журналист из газеты Welt (господин Делекат, который, как выяснилось позднее, был, собственно, оперным критиком), чтобы взять у нас интервью, мы с ним опустошили несколько бутылок, и, после того как доктор Экхарт Никкель заявил, что в рамках нашей конференции он чувствует себя «как в лингвистическом Косово», только вот «албанцы, которых я намеревался прогнать, все почему-то сами куда-то смотались», присутствующие заметно оживились.
Возникла полная неразбериха: со стены был сорван вставленный в рамку фуляр «Булгари» [193] . Писатель Беньямин фон Штукрад-Барре пытался проиграть нам первую вещь нового диска ‘Echo & the Bunnymen’ [194] , на двенадцатом уровне громкости. Журналист из га зеты Welt без единой фразы в кармане ушел обратно в редакцию, конференция прекратилась, а публицист Иоахим Бессинг и я решили тотчас же лететь в Пномпень.
Прибыв туда, мы, как всегда, сняли номер в Foreign Correspondents Club of Cambodia [195] . Стояла невероятная жара. Начался сезон дождей, и высоко в небе над Меконгом всполохи молний разрывали черные облака. Временами сквозь разрывы изливался яркий солнечный свет, частично освещая город и реку, что создавало весьма живописную картину.
193
«БУЛГАРИ» (Bulgari), ведущая итальянская ювелирная фирма, существующая с 1885 г. Фирмой создан специфический стиль украшений из золота и серебра с широким применением бриллиантов, цветных драгоценных камней и эмалей. Начиная с 1960-х годов, получив мировое признание, фирма открыла магазины в Париже, Нью-Йорке, Женеве, Монте-Карло, Осаке и Токио. Руководство фирмой традиционно остается за потомками семьи Булгари. Вместе с развитием глобальной сети магазинов компания активно развивает различные направления производства.
194
Английская рок-группа, в музыке которой соединились депрессивный постпанк и психоделические влияния. Характерными особенностями музыкального стиля квартета всегда были чувственный, театральный вокал МакКаллоха, его же мастерски сработанные тексты, насыщенные игрой слов и загадочными метафорами, а также гитарный минимализм Сарджента, обладавшего способностью из минимума составляющих создавать насыщенные звуковые полотна. Здесь речь, по-видимому, идет о ‘What Are You Going to Do with Your Life?’ (1999).
195
Клуб для иностранных корреспондентов в Камбодже (англ.).
Мы сидели на веранде и, попивая пиво, довольно долго смотрели на бульвар. Несколько рыбацких лодок двигались вниз по течению. Энтони, владелец Foreign Correspondents Club of Cambodia, поставил пластинку на проигрыватель, и теперь над Меконгом полились первые такты «Бразилии 66» Серхио Мендеса [196] .
Потом прервалось энергоснабжение. Вентиляторы над нами и уличные фонари под нами разом перестали функционировать, и мы увидели, что по затемненному бульвару в нашу сторону медленно движется толпа людей. Многие из них были в лохмотьях. У некоторых демонстрантов была лишь одна нога. В небе сверкнула молния. Тяжеловооруженная военная полиция уже расположилась на перекрестках. Люди, собравшиеся на эту демонстрацию, требовали только одного: увеличения минимальной зарплаты в Камбодже с сорока американских долларов в месяц до шестидесяти.
196
Серхио Мендес (Sergio Mendes), бразильский музыкант. Немногие из его бразильских коллег могли бы похвастаться такой мировой славой. Во второй половине 60-х этот артист был одним из самых успешно продаваемых бразильских исполнителей в США. И сольные композиции, и песни, записанные с группой Brasil’66, одна за другой становились хитами и неделями держались на вершинах отечественных и зарубежных чартов. В мире шоу-бизнеса Мендес до сих пор остается звездой международного масштаба и одним из самых известных музыкантов в Южной Америке.
Иоахим Бессинг и я не нашли в себе смелости присоединиться к их маршу. То, что всего несколько часов назад, в Берлине, еще казалось нам великолепной подрывной деятельностью — а именно марш объединившихся непонятно по какому принципу нелепых демонстрантов, — теперь предстало перед нами как бы отраженным в огромном зеркале, показавшем нам наше подлинное лицо: мы были трусливыми представителями попарта. И мы поняли: здесь, в Камбодже, всякая попкультура прекращается. Ибо здесь нет порождающего иронию разрыва между тем, что есть, и тем, что должно быть. Здесь речь идет о двадцатидолларовой прибавке к месячной зарплате.