Карта времени
Шрифт:
Казалось, что на стороне людей явное преимущество, но вскоре все переменилось. Рухнувший навзничь автомат успел вырвать у одного из противников ружье и разбил его на мелкие кусочки, будто стеклянное. Освободившись от груза, уцелевший носильщик открыл люк на груди и выстрелил в нападавших спереди солдат. Один из них упал, другой замешкался, и этим воспользовался ближайший к нему автомат, нанеся человеку сокрушительный удар. Тот отлетел в сторону на несколько метров. Шеклтон пантерой спрыгнул с камня и бросился к нему, на бегу выстрелив в противника. Двое оставшихся на ногах солдат присоединились к командиру, четверо оставшихся нетронутыми автоматов закрывали собой короля. Клер ровным счетом ничего не смыслила в военной стратегии, но даже она понимала, что фактор внезапности был исчерпан и автоматам удалось переломить ситуацию с унизительной для людей легкостью. Теперь повстанцы уступали им в численности, и Клер решила, что капитану пришло время поберечь своих людей и дать сигнал к отступлению, что он и сделал. Но будущее было предопределено, и Соломон окликнул удалявшегося врага.
— Постойте, капитан, — произнес он своим металлическим голосом. — Вы, конечно, можете уйти и подготовить новую засаду. Как знать, возможно, она окажется более успешной, но, скорее всего, вы только продлите войну, которая и так безбожно затянулась. Я же предлагаю вам покончить с ней раз и навсегда.
Шеклтон недоверчиво смотрел на врага.
— Если позволите, капитан, я хочу сделать вам предложение, — продолжал Соломон, и его солдаты немного отступили назад, образовав вокруг короля подобие железного кокона. — Я предлагаю драться один на один.
Кто-то из приближенных достал из-под упавшего трона деревянный футляр, раскрыл его и протянул королю. Соломон медленным церемонным жестом извлек из него удивительно красивую шпагу, лезвие которой хищно блеснуло в утреннем свете.
— Как видите, капитан, я приказал изготовить точно такую же шпагу, как у вас, чтобы мы могли драться на равных — оружием ваших предков. Я упражнялся несколько месяцев, ожидая, когда выпадет случай скрестить ее с вами. — В подтверждение своих слов автомат проделал виртуозный выпад. — Пистолет лишен благородства, а шпага требует умения, отваги и решимости выйти с противником один на один. Когда мой клинок вонзится в ваше мягкое человеческое тело, вы, я надеюсь, признаете мое превосходство и на этот раз не откажетесь умереть.
Капитан Шеклтон несколько мгновений обдумывал предложение автомата. В этот миг на него вдруг навалилась вся тяжесть сей бесконечной, выматывающей войны. Впервые ему представился шанс положить ей конец.
— Я принимаю твой вызов, Соломон. Давай покончим с этим раз и навсегда, — произнес капитан.
— Да будет так! — воскликнул Соломон, не скрывая торжества.
Автоматы и люди попятились назад, освобождая место для дуэлянтов. Начинался третий, и последний, акт пьесы. Шеклтон выхватил шпагу и выполнил несколько виртуозных финтов в воздухе, сознавая, возможно, что ничего подобного больше никогда в жизни ему проделать не доведется. Завершив краткую разминку, он окинул холодным взглядом Соломона, который пытался принять традиционную позу фехтовальщика, насколько позволяли негибкие железные члены.
Капитан пружинисто двигался вокруг своего противника, как хищник вокруг добычи, пытаясь найти его уязвимое место, Соломон стоял как вкопанный. Было ясно, что он уступает сопернику право начать поединок. Шеклтон принял приглашение. Стремительным пружинистым движением он подскочил к врагу и описал острием шпаги дугу в воздухе, конец которой пришелся в бок автомату. Раздался отвратительный металлический лязг, и эхо его еще долго висело в воздухе. Увидев, что атака не дала результата, капитан в замешательстве отступил. Резким ударом он чуть не вывихнул себе запястья, а Соломон остался невредимым. Шеклтон тут же предпринял новую атаку, будто желая еще раз убедиться в неуязвимости автомата. Результат был тем же самым, правда, на этот раз капитану пришлось уклоняться от шпаги Соломона. Острие царапнуло шлем Шеклтона, и тот резво отскочил назад, не спуская глаз с капитана и с досадой качая головой. Соломон атаковал нарочито неторопливо, давая противнику уклониться; он сознавал свое превосходство и спокойно готовился к решительному удару. Капитан продолжал искать уязвимое место соперника, слабея с каждым выпадом; его руки начинали дрожать. Теперь он только защищался. Собрав последние силы, он стремительно изогнулся, нырнул противнику за спину и вонзил шпагу в сердце парового мотора. Металлические детали со звоном брызнули во все стороны, голову капитана окутало облако пара. Соломон с неожиданным проворством развернулся и бросился на ненавистного врага. Шпага впилась капитану в бок, оставив на его доспехах глубокие царапины. От свирепого удара Шеклтон рухнул на землю, словно мешок с тряпьем.
Над путешественниками прокатился горестный вздох, Клер прижала руки ко рту, чтобы не закричать. Откатившись в сторону, Шеклтон попытался подняться на ноги, но снова упал на колени, по его бедру лились потоки крови. Король автоматов приблизился к поверженному противнику, наслаждаясь его унижением. Соломона ждало разочарование: раненый соперник даже не поднял на него глаз. Автомат ухватил шпагу обеими руками, направив острие в голову капитану. Едва ли кто-то смог бы придумать более красноречивую картину превосходства машин над людьми. Соломон вложил в решающий удар все силы, но, к его несказанному удивлению, Шеклтон сумел уклониться. Клинок автомата вонзился в землю и застрял между камнями. Пока Соломон пытался вырвать оружие, за спиной у него вырос стремительный, как кобра, капитан. Герой будто забыл о страшной ране. Бесстрастно и неторопливо, плавным, отточенным движением он отсек королю автоматов голову. Раздался неприятный скрежет, голова короля покатилась по улице, с перезвоном отскакивая от камней, и остановилась подле упавшей с нее короны. Наступила тишина. Обезглавленный автомат застыл в нелепой позе, навалившись на собственную шпагу, все еще торчавшую посреди груды камней. Отважный капитан Шеклтон толкнул тело врага ногой, и оно медленно свалилось на землю. Оглушительный грохот знаменовал конец войны, едва не разрушившей всю планету.
XXII
Мазурскому стоило большого труда утихомирить своих подопечных, готовых присоединиться к ликованию повстанцев, которые приветствовали победителя, отважного капитана Шеклтона. Одна Клер не разделила всеобщего веселья. Душа девушки трепетала, охваченная вихрем противоречивых чувств. Она знала, какова будет развязка пьесы, и все же холодела всякий раз, когда капитан оступался, когда ему грозила шпага Соломона, когда казалось, что король автоматов вот-вот одолеет вожака людей; участь отважного капитана беспокоила ее не меньше судьбы всего человечества. Больше всего на свете Клер хотелось последовать за повстанцами, чтобы узнать, не опасна ли рана Шеклтона, но Мазурский велел путешественникам построиться и отправляться в обратный путь. Гости из прошлого, словно козы, разбрелись по склону холма, вполголоса обсуждая только что увиденный спектакль.
— И это все? — Фергюсон единственный казался недовольным. — Эта жалкая стычка и есть битва, которая решила судьбу земли?
Мазурский, сосредоточенный на том, чтобы никто из дам не споткнулся и не покатился вниз по склону, продемонстрировав публике нижние юбки, не стал утруждать себя ответом. Клер не слушала ни жалоб Фергюсона, ни болтовни Люси, вновь повисшей у нее на руке. Девушку занимала одна мысль: пришло время для побега. Как только группа спустится с холма, проводник построит всех в колонну, чтобы вести обратно к трамваю, и возможности сбежать больше не представится, а Шеклтон и его люди будут уже далеко. Есть ли смысл бежать, если ты рискуешь тут же заблудиться среди руин? Уж если бежать, то сейчас, каждый следующий шаг будет отдалять ее от успеха. Но первым делом нужно было избавиться от Люси. Словно услышав отчаянные мольбы девушки, к подругам подошла Мадлен Уинслоу и принялась оживленно щебетать о невозможно элегантных ботинках повстанцев, на которые Клер даже не пришло в голову обратить внимание. Судя по всему, эта невероятно важная деталь, от которой, безусловно, зависела судьба человечества, ускользнула от нее одной. Люси тут же принялась перечислять несомненные достоинства обуви будущего и, увлекшись, позволила подруге потихоньку отпустить ее руку и немного отстать от экспедиции. Пропустив вперед поглощенных беседой Уинслоу и Гарретта и умудрившись не попасться на глаза стрелку, который замыкал процессию, Клер замешкалась, сделав вид, что зацепилась за камень краем юбки, и юркнула за угол.
Прижавшись спиной к стене, с безумно колотящимся сердцем Клер Хаггерти слушала, как затихают вдали голоса путешественников, судя по всему не заметивших ее отсутствия. Когда голоса смолкли, дрожащая, с пересохшим горлом, сжимая в потных ладонях зонт, девушка выглянула из укрытия и убедилась, что ее попутчики скрылись из вида. Получилось! Клер боялась поверить в свой успех. Внезапно ее охватил приступ паники: одна, без помощи, в незнакомом мире. Но девушка тут же взяла себя в руки. Все вышло именно так, как она спланировала еще в «Хронотилусе». Если все и дальше пойдет как надо, она сможет остаться в 2000 году. Разве не об этом она мечтала? Клер глубоко вздохнула и вышла из своего убежища. Ее вот-вот начнут искать, а значит, нужно нагнать отряд капитана Шеклтона. Нужно найти их до того, как Мазурский найдет ее. Проводник не зря повторял, что в 2000 году они только зрители: им нельзя попадаться на глаза людям будущего и тем паче заговаривать с ними. Поэтому надо как можно скорее отыскать капитана. Укрепившись в своей решимости, Клер зашагала в сторону, противоположную той, в которую направились ее спутники, стараясь не думать о том, в каком месте может разойтись ткань времени. Оставалось только надеяться, что ее счастье не разрушит вселенную.
Пройдя немного по заваленным обломками улицам, Клер почувствовала себя не в своей тарелке. А что, если она не найдет Шеклтона? Страшнее этой мысли была только одна: а что, если она его найдет? Что ему сказать? А вдруг капитан ее прогонит, не возьмет в свой отряд? Вряд ли, истинный джентльмен не бросит даму из другой эпохи посреди враждебного мира. К тому же Клер немного разбиралась в медицине и умела ухаживать за ранеными. Победителям предстояло восстановить разрушенный город, и лишние рабочие руки им пригодятся. Не говоря уж о том, что она по уши влюблена в капитана. Хотя об этом ему лучше не знать, пока она сама не убедится в своих чувствах. Сейчас одна мысль о таком чувстве казалась безумием. Клер тряхнула головой. Откровенно говоря, она так волновалась из-за побега, что не успела придумать, о чем говорить с Шеклтоном. Ничего, сымпровизирую, решила девушка, подбирая юбки, чтобы протиснуться между горами щебня и выйти на тропу, которая, как ей запомнилось, должна была вести к месту битвы.