Картель
Шрифт:
– А кто это сделал?
– Человек, который хотел убить и меня. Хочешь знать, что я с ним сделал? Я его убил… Вот скажи, а как теперь с тобой быть? Отпустить? Так ты меня сдашь своим же. Убить?.. – Мелихов осушил свой бокал и поморщился – не столько от спиртового духа, сколько от напряженного раздумья. – Что ты знаешь про это дело? – спросил он, искоса глянув на Севастьяна.
– Про какое дело?
– Ну, ты же говоришь, что Василисе опасность угрожает. От кого?
Севастьян не должен был говорить об этом, но ведь тогда и Мелихов перестанет открывать свои карты… О том, что его могут убить, Севастьян не хотел думать. Хотя эта перспектива представлялась вполне реальной.
– Ну, есть такой Тимофей Козинцев.
– Его уже нет.
– Знаю. Его труп нашли… Плохо спрятали труп, – и Севастьян взглянул на Мелихова так, будто упрекал в этом его.
– Я бы спрятал хорошо.
– Ты его убил?
– Да. Исключительно в целях самозащиты. А труп должны были вывезти его подельники. Значит, плохо спрятали труп… А организация вроде серьезная, – ухмыльнулся Мелихов.
– Что за организация?
– А та, что брата моего заказала.
– За что?
– За то, что знал много…
– А почему Василису похитили?
– Карголу повод нужен был.
– Карголу?
– А ты не знаешь, кто это такой? – иронично сощурил правый глаз Егор.
– Знаю.
– Зачем тогда спрашиваешь?
– И какой повод нужен был Карголу?
– Ну, не мог же он просто так Пашку убить. Его люди сначала похитили Василису, потом предложили выкуп. А выкуп – жизнь Каргола. Пашка согласился его убить, ну, его за это самого… Такая вот хитрая комбинация.
– Глупая комбинация.
– Это не ко мне. Я за что купил, за то продал… А Витьку, считай, без повода грохнули.
– Витьку? Виктора Когтева?
– Ну вот, ты сам все знаешь. Ты ведешь это дело?
– Нет. Я – районный следователь. Василиса попала ко мне с травмой головы, я вышел на ее похитителей. Похитители погибли, но история, судя по всему, продолжается. Я так понимаю, что за похищением кто-то стоял.
– Стоял. Да весь вышел.
– Это ты про Карголова?
– Да, про него!
– Он за всем этим стоял?
– За чем за этим?
– За похищением Василисы.
– А у тебя есть какая-то другая информация? Только давай начистоту. Я с тобой начистоту, и ты со мной начистоту… Что у вас за информация насчет Карголова? Кто его «замочил»?
Севастьян промолчал. Хоть и хотел он заглянуть в карты Мелихова, но про подозрения насчет Арканова сказать не мог. Это не его следствие, и не ему открывать его тайны.
– Может, это Арканов? – спросил Егор.
Он пристально смотрел на Севастьяна, втягивая в себя его взгляд, но все-таки оба видели, как напрягся Костя.
– Кто вам такое сказал?
– Значит, на него думаете…
– И где сейчас этот Арканов? – спросил Севастьян.
– Здесь я, – окатил его тяжелым и холодным взглядом Костя.
– За Василисой пришел?
– За Василисой?! Зачем мне твоя Василиса?
– Ну, завод у ее отца остался…
– Я не понял, начальник! Ты думаешь, что это Костя Василису похитил? – спросил Мелихов, шлепнув себя ладонями по коленям.
– Ну, есть догадки…
– Знаешь, куда засунь себе эти догадки! Это Каргол все! Знаешь, кто такой Каргол для нас?
– Знаю.
– Когда-то нормально все было. А теперь мы ему не нужны. Поэтому он стал избавляться от нас. Пашка, я, Витька… Меня с Витькой в одной машине взорвать хотели… И на Костю он замахнулся, киллера к нему зарядил… Было, Костя?
Арканов молча кивнул, взглядом высверливая дыру в переносице у Севастьяна.
– Такая вот ситуация, начальник. Нам Василиса не нужна… То есть мне, потому что я – ее дядя, а Косте не нужна. И Пашкин завод ему не нужен… Кстати, а что у него там за завод? – совершенно серьезно спросил Мелихов.
– Я в подробности не вникал. Мне это ни к чему.
– Да? А мне интересно. Вы Пашкин труп… Тело его нашли?
– Нет.
– Почему?
– Вывезли его с места преступления.
– Понятно… Только не понятно, как Василиса вступит в наследство? Там же через полгода после смерти, да?
– Через полгода, – кивнул Глушков.
– Полгода пройдет, а труп раз и объявится. Она за наследством, а ей – извините, время прошло.
– Все зависит от того, какое решение примет суд. Гражданина можно объявить умершим по фактической дате смерти или в день, когда обнаружено тело…
– А какое решение примет суд? Ты, начальник, давай разбирайся. Я не хочу, чтобы племянница осталась на улице. Ты меня понимаешь?
– Понимаю.
– Тогда почему не дергаешься? Или дергаешься?.. Смотри, если Ваську кинешь, я тебя из-под земли достану…
– Сначала закопаешь, а потом достанешь, – сказал Арканов, пытаясь взглядом загипнотизировать Севастьяна – как будто хотел, чтобы он сам перерезал себе горло.
– Зачем закапывать? – нахмурился Мелихов.
– Ты хочешь, чтобы это «мусор» нас сдал? – зыркнул на него Арканов.
– Ты же не сдашь нас, Сева?
– А что вы такого натворили?
– Не, ну, ты видишь! – вскинулся Арканов. – Все ему знать надо!
– А разве не ты хотел с Василисы поиметь? – спросил у него Мелихов.
– Нет.
– Тогда в чем дело? А насчет Каргола… Ты занимаешься этим делом, начальник?
– Нет. Я же говорил, что нет.
Севастьян понимал, что эти отморозки действительно могут его убить. И хотя он не собирался просить пощады, но под коленками у него онемело. И в желудке засквозило. И в голосе появилась нездоровая хрипотца.