Картежник 3. Играю втемную!
Шрифт:
– Сержант, представьтесь и доложите причину вашего возмущения, – пресек я водопад изысканных фразеологизмов нецензурного содержания.
– Сержант Фомин… Егор Игнатьич, вашбродь, – вытянулся, как бы в струнку, но с неявным небрежением к молодому офицеру, как это умеют делать старослужащие, и не придраться, по форме норматив армейского чинопочитания выполнен, а что до некоторых еле уловимых моим наметанным взглядом ужимок, к ним не прицепишься. Впрочем, когда-то и сам я был точно таким же «дедушкой» с тремя лычками на погонах и перед молодыми летёхами «шапку особо не ломал».– Так это, эта пара долбодятлов… прошу прощения, господин лейтенант, короче, разобрали блок управления стрельбой танкового орудия, а теперь, за неимением соответствующей документации, не знаем, как его собрать. Всякий раз после сборки остается то шестерня, но вал от вычислителя, то куча других лишних деталюшек.
Приглядевшись в темноту ангара, я увидел боевую гусеничную машину с башней. Мне, как специалисту стало интересно. Такой модели танка на теоретических занятиях в учебке нам не показывали.
– Что за монстр, сержант?
– Дык, французский «Tortue», по нашенски «Черепаха», значица. Трофейный. Грят с Кавказа привезли двадцать годков тому как, то ли у турок, то ли у персов отбили. Так это, их высокоблагородие господин майор приказали посмотреть машину на предмет использования во время отражения вероятной атаки противника, ну там всякие регламентные работы провести. А техдокументации к нему нет вообще. Так это, если движок, трансмиссия и электрика особых вопросов у нас не вызвали, к электро-механическому блоку наведения орудия на цель я категорически запретил прикасаться. Однако стоило мне отлучиться… по делам, как эти, – он указал рукой на осознавших свою вину и готовых каяться двух бойцов-первогодок, после чего ею же и махнул, мол, гори оно все синим пламенем, все одно получать пенделей от начальника погранзаставы. – Короче, разобрали вычислительный блок, теперь не знаем, как собрать обратно. Оно, конечно, ежели бить прямой наводкой, прицел имеется и таблица к нему. А вот если по наводке, да из-за бугра…
– Все, Егор Игнатьевич, можете не продолжать. Проблема не новая. Вам несказанно повезло, парни, что я оказался в нужный момент и в нужном месте.
– Это как, вашбродь? – Похоже сержант ничего не понял из моей реляции.
– А вот так, отремонтирую я ваш вычислитель, уверяю, ничего там сложного нет. Так что показывайте, что вы там наваяли, господа механикусы.
– Вы, господин лейтенант? – Словами не описать удивление сержанта.
– Между прочим… – Я сгоряча едва не поведал хлопцам как в свое время «приводил в чувства» шестьдесят четвертые, семьдесят вторые и восьмидесятые иже с ними разнообразные транспортные средства офицерского корпуса рембата и прочих подразделений нашей танковой бригады. Однако вовремя прикусил язык. – Короче, показывайте, что у вас не так.
Меня хоть и не восприняли серьезно – это я легко по ментальному фону, исходящему от бойцов, определил – однако, как старшего по званию пешим ходом в далёкое эротическое путешествие послать не решились а всякими отговорками, де, нужно с начальством связаться, отбояриться не догадались.
Я же тем временем просканировал боевую машину своим чудесным зрением. Отметил неплохое состояние всех её узлов и деталей. Особо акцентировал внимание на блоке наведения орудия. М-да, черти полосатые, действительно лучше бы шаловливые ручонки подальше держали от этой штуковины. Валы, напоминающего арифмометр вычислителя установлены не на своих местах, а их полтора десятка и разница диаметров не более миллиметра. Тут не мудрено ошибиться и опытному инженеру. Разумеется, при наличии документации, тут дел на полчаса. Однако нет её и взять негде, если только направить запрос в Романский Союз в города Гавр, Неаполь и Толедо, где собирали пару десятилетий назад монстров, подобных этому. Ага, те тут же и прислали. Там, скорее всего, от бумаг следа не осталось, а если где-то что-то и сохранилось, кто ж его передаст потенциальному противнику. Ничо, мы парень с головой, восстановим помолясь.
По большому счету, мне даже обращаться к Господу Богу за помощью не пришлось. Десять минут я потратил на полную разборку узла, еще двадцать ушли на его сборку. Интересно было наблюдать за реакцией солдатиков после того, как вычислительный блок был полностью разбросан по верстакам и расстеленным на полу тряпкам. Передать ужас на их испуганных лицах словами невозможно. Однако после того, как из «руин» начало вырисовываться нечто определенное, а по окончании ремонта лишней шайбочки не осталось, в них читалась уже толика надежды – а вдруг у этого чудного лейтенанта что-то да получится. Получилось. Совместными усилиями запихнули собранный блок внутрь танка, подключили к бортовой электросети. После чего покрутили башней, проверили узел в работе. Ввели данные от фонаря: направление выстрела по азимуту, дальность цели, её относительное и абсолютное горизонтальные превышения, температуру, влажность и запыленность воздуха, направление ветра, для учета отклоняющей силы планетарного вращения географические координаты местности. В результате электрические сервоприводы взвыли и башня самостоятельно развернулась в нужную сторону, а орудие задрало под нужным углом. Интересные тут танки. Оно, конечно не электронный компьютер двадцать первого века, но для конца девятнадцатого штуковина мощная.
– Принимай, сержант, свою «Энигму». – Вытирая пропитанной керосином тряпкой испачканные солидолом руки, сказал я. – Так что если еще что-нибудь не так разберете, обращайтесь, подсоблю. Где находится моя лаборатория, вам, надеюсь, известно.
Насчет германской вычислительной машины времен Второй Мировой, народ, разумеется был не в курсе, но суть фразы была и без объяснений понятна.
– Так точно, вашбродь! И, это самое… спасибо вам преогромное. Сам Господь послал вас нам в помощь. – После чего, переглянувшись со своими подчиненными, приказал: – рядовой Добросердов, тащи мотик!
Боец тут же сорвался и выбежал за пределы ангара. Спустя десяток секунд, неподалеку раздался характерный скрип ржавых петель. А еще через минуту Добросердов подкатил к воротам «Уральца» с люлькой, модели хоть и не последней, даже весьма древней, но, судя по внешнему виду, весьма и весьма ухоженная машинка. Несложно догадаться, это меня решили так отблагодарить.
– Мотоцикл, насколько я понимаю, мне? – на всякий случай переспросил я.
– Вам, господин лейтенант. Неучтенный. Нам не полагается на мотоциклах раскатывать, а вам в самую тему. Лошадка хорошо, но мотик завсегда под боком, сел, завел, да езжай куда душа пожелает. Начальству скажете, что приобрели в Комариках на свои, а я переговорю с кем надо, коль спросят, так подтвердят, что вы на нем приехали в расположение. Иначе проведают, что вещь бесхозная, какая, шишка под свою жо… пардон, под себя приспособит.
– Хорошо, Егор Игнатьевич, принимаю ваш подарок, вот только мне тут всего-то полтора месяца служить осталось. Забирать техникус собой я не собираюсь. Давайте сделаем так: «Уралец» будет пока считаться моей собственностью, перед отъездом я вам, как бы, продам его, то есть транспортное средство официально станет вашей собственностью, и никакая жо… не посмеет его у вас отобрать. Денег с вас, разумеется, не возьму, так что не переживайте.
По повеселевшим лицам погранцов мне стало понятно, что у них были определенные коммерческие планы на этот мотоцикл. Похоже, неучтенной вещи было суждено в скором времени перейти в собственность какого-нибудь ушлого цынцарийца. Однако аттракцион невиданной щедрости, продемонстрированный господином сержантом, всё порушил. Так что своим решением я буквально осчастливил ребят и добавил очков в свою рейтинговую копилку. Теперь по расположению непременно разнесется слух, что штатный чародей не только во всяких магиях-шмагиях горазд, еще и в механике неплохо соображает.
С тех пор для своих поездок я стал чаще пользоваться мотоциклом. Зорька также не простаивала в конюшне, за полновесный золотой червонец здешний конюх подрядился выдавать коняжке увеличенную порцию овса, а также регулярно выгуливать, чистить, холить, короче, ухаживать за ней по высшему разряду.
Ну все, тема появления в моем распоряжении мотоцикла вполне освещена. Перейдем к делам насущным.
День своего рождения я отпраздновал в компании Ольги Васильевны Гурьевой. Меня даже начальник заставы не поздравил, не принято оно как-то тут. А с прочими офицерами я не особо сошелся. Сидеть по вечерам в столовой, водку пьянствовать, пульку расписывать, да разговоры пустые разговаривать – это не для меня. Тем более, я тут временщик, и всем об этом известно. В принципе, мне по барабану, не поздравили и не надо. Зато Оленька оказалась внимательной и нежной. Её ничуть не смутил тот факт, что любовнику всего лишь шестнадцать исполнилось. Главное, как она мне объяснила, ощущать себя в объятиях взрослого умелого мужика, каковым она и представляла Владимира Зубова. Женщины, существа, которых невозможно обмануть никакой внешней оболочкой, в момент вычислят, что на самом деле мы мужчины из себя представляем и сделают соответствующие выводы. Так и наша медичка каким-то непостижимым для меня образом рассмотрела во мне вовсе не юного молокососа, а вполне зрелого сорокалетнего мужчину. Впрочем, тему празднования своей днюхи я предпочитаю опустить.
Приобретенные в Измаиле кристаллы я не стал каким-то образом обрабатывать, лишь слегка подшаманил в магическом плане так, чтобы были способны аккумулировать энергию Прорвы, затем передавать её разряженным артефактам. Вскоре из механической мастерской поступили стальные ящики, которые я и укомплектовал модифицированными кристаллами горного хрусталя. Часть из них была установлена в казармах у тумбы дневального, также в канцелярии, в обеих столовых: солдатской и офицерской, в механичке, в здании медсанчасти и прочих подобных местах.