Картина маслом
Шрифт:
Но вот что странно: в последнее время у Ирмы появилось стойкое ощущение, что за ней наблюдают. Сначала Ирма потешалась: ну, ну, давай еще в шпионов поиграем. Или нет, я – важный свидетель кровавого преступления и мне полагается, (как там правильно?), федеральная защита. Но сколько бы Ирма не хорохолилась, противное ощущение – будто в спине, между лопатками горит точка лазерного прицела, не проходило.
«Да что же это за хрень такая? – оглядываясь по сторонам в поисках невидимого соглядатая нервничала Ирма, – или это у меня легкий сдвиг по фазе образовался от монотонности существования?».
Через неделю Ирма дошла до такого состояния, что в пору обращаться к психиатру. Дети, почувствовав мамино настроение, капризничали и ревели практически не умолкая.
Однажды, стоя в очереди в гастрономе, Ирма чуть не упала в обморок из-за того, что кто-то похлопал ее по спине. Оказалось – соседка. Окончательно извевшись, Ирма уже подумывала о том, чтобы обратится в милицию, но потом оставила эту идею. С чем туда идти? Она представила, как приходит в милицию и говорит:
– Вы знаете, мне кажется, за мной следят.
– Вам кажется, гражданочка? – ответит мордастый милиционер, – Ну, тогда это не к нам, а в желтый дом. А вообще, если кажется, креститься нужно.
Более-менее спокойно Ирма чувствовала себя только в стенах собственной квартиры. Она старалась поменьше выходить на улицу, но детей в доме не удержишь, тем более погода наконец, установилась чудесная – легкий морозец и солнце.
Собирая своих сорванцов на прогулку Ирма заглянула в окно и обмерла. Возле дорогой «Тойоты» стоял тот самый тип из торгового центра. Теперь все стало на свои места. Это он, сволочь, за ней наблюдение устроил, почти до умопомешательства довел. Маньяк чертов! Понравилась женщина, так подойди скажи, зачем же нервы трепать? Ну я ему сейчас!
Через минуту Ирма мотнулась к соседке, моля чтоб та оказалась дома.
– Наташ, будь другом, присмотри минуту за детьми, – выпалила она на ходу удивленной соседке и помчалась вниз по лестнице.
Только б успеть, а то гад прыгнет в свою роскошную тачку и смотается.
Как была, в тонких домашних брюках, футболке и тапочках, Ирма выскочила на улицу. Яркий солнечный свет ударил в лицо, на минуту ослепив. Из-за этого она не заметила, как вытянулось от удивления лицо незнакомца, через смуглую кожу проступила бледность.
– Ах ты ж сволочь такая! – заорала Ирма на весь двор, – охренел совсем! – она вспомнила все нецензурные выражении, какие знала.
Незнакомец молча слушал ее тираду, не сводя своих удивительных глаз с ее лица. Выдохшись, Ирма замолчала, с ненавистью глядя на мужчину.
– Ты изменилась Ирма, – спокойно, этим своим глубоким, аж за душу берущим голосом, произнес он, – раньше не позволяла себе подобных выходок. Ненормативную лексику используют только плебеи. Так, кажется, ты когда-то говорила? Вижу, теперь она тебе по вкусу.
Откуда этот тип знает ее имя? Ирма могла поклясться, что они незнакомы.
– Ты кто вообще? – спросила она, – откуда ты меня знаешь? Я тебя первый раз в жизни вижу.
– Третий, – поправил он, – а если учитывать наше мимолетное знакомство, то четвертый. Ты замерзла. Иди домой, дети, наверное, ждут.
Ирма, как загипнотизированная, поплелась к подъезду.
На полпути вдруг обернулась и снова спросила:
– Какое знакомство? Ты кто вообще? – в морозном воздухе слова звучали удивительно громко и стая ворон, пасшихся возле мусорных контейнеров, испугавшись, с пронзительным карканьем поднялась в воздух.
– Не помнишь? – в уголках рта мужчины залегли горькие складки, – само собой… Прощай.
Он ловко нырнул в машину и, дав полный газ, рванул со двора. Из-под колес «Тойоты» вылетел фонтан грязного снега.
– Вот придурок, – испуганно отпрыгнув до бордюра сказал какой-то парень, не вовремя вышедший из парадного.
– Точно, – подтвердила Ирма.
Только сейчас она почувствовала, что продрогла до костей. Бледная кожа на покрывшимися пупырышками руках стала отливать синевой и Ирма поспешила домой.
– Придурок, точно придурок, не хватало еще из-за него воспаление легких подхватить.
– Мама, цто ты там бромоцешь? – спросила ее любопытная Златка. Ирма никак не могла отойти от этой встречи, вполголоса продолжа ругать незнакомца.
– Правильно говорить – бормочешь, – автоматически поправила ее Ирма, – ничего, солнышко, это так, песенку напеваю.
– А-а-а, – важно заметил немногословный Ванька, – про Деда Мойоза.
Весь день Ирма думала об этом странном типе. Что он там болтал насчет того, что они знакомы? Ирма в который раз прокрутила в памяти лица всех мужчин из прошлой жизни и сегодняшней. На данный момент в ее окружении есть два мужчины – Вадим и Ванька. Все. Никого больше в радиусе ста километров. Значит, персонаж из ее бурной молодости. Но сколько Ирма не напрягала память, вспомнить этого типа не могла. Не было такого файла в ее директории.
«Если он один из тех, с кем жила, забыть его я определенно не могла. Не совсем же я еще из ума выжила? Тогда кто он, прах его побери? Нет, это определенно псих какой-то. Что он сказал, прощай? Значит, есть надежда, что больше мы никогда не увидимся».
Но хотела этого Ирма или нет, образ незнакомца повсюду преследовал ее. Она то и дело вспоминала их встречу возле дома, и ей было стыдно за свое поведение. И правда, материлась, как торговка базарная. Она представляла горькие складки в уголках его рта и от жалости щемило сердце, хотя он явно был из тех, кто жалости не переносит.
Иногда Ирма ловила себя на том, что невольно высматривает высокую ладную фигуру в толпе. Она удивлялась сама себе. Влюбилась, что ли? Бред! Как можно влюбиться в практически незнакомого мужчину, она и в хорошо знакомых то не влюблялась. Просто он ее заинтриговал. Чо он там болтал про их мимолетное знакомство? Какого вида оно было? Вряд ли они пересекались где-то в научных или деловых кругах. Ирма там отродясь не бывала. Значит, знакомство постельное, скорее всего. С кем не бывает по-молодости. Но тогда почему она его совершенно не помнит? Странно, чувствуется в нем помимо горечи еще и непонятная обида. Ирма его обидела? Когда и как? Ага, обидела, ранила в самое сердце и отчалила в неизвестном направлении. Так не бывает. Если уж есть намерение наакостить человеку, то ты обязана помнить его хотя бы в лицо. А тут полный провал в памяти.